«...»

Таким образом, появляются основания для перехода от философско-правового уровня анализа государства к эмпирическому, а это означает возможность измерения российской политико-правовой реальности XXI века с помощью Индекса государственности. Он был разработан группой ученых из разных стран для оценки способности государства "поддерживать свое существование, самостоятельное развитие, решать внешние и внутренние задачи", чтобы определить степень успешности, управляемости, состоятельности и эффективности того или иного государства. [Политический атлас современности. 2007: 69, 71].

Отсюда долговременные задачи социологии государства, среди которых исследование субъектных процессов, анализ широкого социального контекста государства, социальных факторов, обуславливающих взаимоотношения "государства - гражданского общества бизнеса" (наряду с анализом роли и назначения государства как своеобразного заказчика на инновационный тип личности). Ключевые направления "социологии государства" могут включать разработку и анализ социально-политических технологий и механизма социальной регуляции общества, (обычаи, мораль, групповые ценности и ориентации общественного мнения).

Таким образом, в исследовательском плане речь идет, во-первых, об анализе, а точнее, мониторинге политико-управленческих и политико-социологических возможностей государства - гражданского общества-бизнеса, что является труднейшей научной задачей из-за типологических различий этих социально-правовых субъектов, принадлежащих к разным классам управленческих подсистем. Во-вторых, об исследовании источников государственного развития, определяемых соотношением внешнего управления с самоуправлением и самоорганизацией. В-третьих, о выявлении субъектности мирового и национального развития. В-четвертых, об анализе соотношения современного государства и бизнеса как двух специфических управленческих механизмах, отражающих частные и общие (всеобщие) начала.

Следовательно, появляются основания утверждать, что исследовательское поле "социологии государства" обширно, и детерминируется государством как "состоянием народа", причем главенствующим [Шмит, 1992: 13].

С учетом эмпирической и теоретической базы появляется возможность определить объект социологии государства, рассматривая реальные процессы в социальнополитической сфере, а точнее, социально-политическую реальность (что позволяет дистанцироваться от императивных представлений о "должном" как предмете правоведения в рамках соответствующей парадигмы исследований и мышления).

На фоне множества подходов в рамках предлагаемой нами трактовки предмета социологии государства способно выступать многогранное взаимодействие в контексте реализации множества функций и решения разнообразных задач.

Эмпирический фундамент социологии государства могут составить общественнополитические факты, ценностные предпочтения и оценки разных социальных групп в отношении к государству, к его органам, к руководителям исполнительной и законодательной власти, к депутатам и др.

Поскольку в разных общественных сферах государство проявляет себя благодаря управленческим решениям, то содержательную основу социологии государства уместно связывать, на наш взгляд, с социологическим нормативизмом (как методологическим подходом при изучении самых разных регулятивных механизмов и технологий формирования и функционирования всей системы социальной организации на основе коллективно вырабатываемых, одобряемых и поддерживаемых норм, явно или неявно регулирующих социальную жизнь).

При таком широком подходе генеральная задача "социологии государства заключается в поисках золотой середины, которая бы, с одной стороны, обеспечивала права и свободы человека, давая простор его активности и творчеству, а с другой - вводила бы в общество организованное начало, упорядочивая деятельность индивидов".

С точки зрения политической социологии видится оправданным (при обсуждении функций государства) рассмотрение не полномочий, а видов деятельности государственных органов: во-первых, социального нормирования и регулирования общественной жизни, во-вторых, социально-политического позиционирования и самоопределения государства в отношении широкого спектра проблем, в-третьих, продуцирования государственными органами идеи интеграции, стабильности и общих ценностей, в-четвертых, поддержки общественных сил, работающих на сплочение нации, ее успешную деятельность и развитие, то есть на решение не каких-либо частных, а общих задач. Другими словами, речь идет о государстве как главном участнике производства социальных норм и нормативного пространства общества в широком смысле.

Эти новые оценки способны утвердиться в научном обороте лишь при условии глубокого обсуждения (в контексте новых задач и международных условий), чтобы государство выполняло роль эффективного мотора, выводящего российское общество на новый уровень функционирования и развития. Таким образом, наука выполняет целенаправленный поиск гибкого баланса самых разных государственных функций: не только учредительных и легализующих, распорядительных или контрольных, но, так сказать, "нормопроизводящих", обуславливающих формирование социально-нормативного пространства, отражающего всеобщие интересы.

Отсюда специфика социологического восприятия государственности, задаваемая категорией интересов, образующих в итоге социально-институциональные компоненты и определяющих роль государства как важнейшего института общества.

Подобное понимание государства позволило французскому социологу и политологу Ж.

Бюрдо объявить об "институционализированной власти", поскольку государство в качестве юридического лица - это голое, по существу фиктивное единство, выражающее лишь факт организованного сосуществования большого числа людей на одной территории и наличие единой власти, представленной органами государства". [Современная буржуазная политическая наука, 1982: 208].

Институционализация власти (по Бюрдо) означает ее переход от правящей группировки к институту, превращающемуся в ее единственного обладателя, в "общее дело, которому служит государство, объединяющее всех членов общества в определенное единство.

Институционализм, пронизывающий государственность, выдвигает на первый план именно социологические задачи, что достаточно важно для понимания специфики и роли "социологии государства".

Важно мнение еще одного автора, нашего соотечественника Г. В. Атаманчука, настаивающего, что государству требуются лишь те институты, которые необходимы обществу и несут ему блага (в случае такой организации деятельности, когда вовлекается максимальное количество граждан) [Атаманчук, 2004: 69].

Возрастающая роль государства, с одной стороны, и необходимость соблюдать при этом основы естественного саморегулирования гражданского общества, с другой, ставят постоянную задачу определять границы государственного вмешательства, использования позитивных сторон такого воздействия и нейтрализации негативных, что сложно представить без социологии государства.

Реконструкция социологии государства и обновление ее содержания исходит как из специфических, так и общенаучных условий и требований.

Во-первых, из характера природы общественной реальности, многообразия вариантов научной рефлексии, включая политико-социологическую;

во-вторых, из дифференциации и интеграции социально-политических наук (как отражения нарастающей сложности социально-политической реальности и увеличения возможности науки понять и оценить генезис социально-политических фактов, видоизменений и эволюции нормативных основ современного общества);

в-третьих, из расширения возможностей и диапазона родовых и отраслевых наук (например, политической науки и политической социологии) отвечать на общественную потребность.

На этой основе появляется возможность говорить о многомерности государства как сложного политико-социологического явления, в выявлении характера которого роль социологии государства трудно переоценить. Точнее просматривается в этом контексте и "воспроизводство нации" как основополагающая государственная цель, что правомерно признается в публикациях [Кольев, 2005: 7] Теоретическая и управленческая значимость социологии государства заключается в том, что появляется возможность по-новому взглянуть на привычные процессы и явления, среди которых государство не просто сообщество индивидов и социальных групп, действующих в рамках национально-территориальных границ, но социальный институт, обладающий ресурсами власти, закрепляющий и регулирующий социальные процессы.

В итоге акцентируется внимание на человеческой сущности государства и его человеческом потенциале, на государственной роли в институционализации общественной жизни, на деятельностном характере государства, обусловленном специфическим способом деятельности [Першуткин, 2009: 157].

Такие представления о государстве служат преодолению нигилистического отношения к этому социальному институту, способствуют восстановлению в правах исконно социологических воззрений, актуализированных и обновленных.

В современных российских условиях это позволяет, на наш взгляд, уйти от недооценки "социологии государства" и в перспективе прийти к легитимизации и институционализации этой отрасли знаний. В этом видится суть принципиальных оценок и новые возможности социологии государства, пути обновления этой дисциплины.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Алексеев С. С. Философия права. М.: Изд-тво НОРМА, 1999.

Атаманчук Г. В. Теория государственного управления. Курс лекций. Изд. 2-е, доп. М.:

Омега, 2004.

Афанасьев М. Н. Клиентелизм и российская государственность. М., 2000.

Бауман З. Индивидуализированное общество. М.: Логос, 2002.

Бади Б., Бирнбаум П. Переосмысление социологии государства // Международный журнал социальных наук. 1994. N 4 (7).

Волков В. В. Монополия на насилие и скрытая фрагментация российского государства // Политические исследования. 1998. N 5.

Государство Россия: Путь к эффективному государству: (О положении в стране и основных направлениях внутренней и внешней политики государства) Послание Президента Российской Федерации Федеральному собранию. М., 2000.

Гидденс Э. Государство // Большой толковый социологический словарь в двух томах.

COLLINS. Сост. Д. Джери, Дж. Джерри. М.: Вече аст, 1999.

Зверев В. С. Институциональная среда экономики. Новосибирск: ИЭОПП СОРАН, 2005.

Керимов Д. А. Философские основания политико-правовых исследований. М., 1986.

Кин Дж. Нации, национализм и гражданство в Европе // Международный журнал социальных наук. 1994. N 4.

Кольев А. Н. Нация и государство. Теория консервативной реконструкции. М.: Логос, 2005.

Крауч К. Странная не-смерть неолиберализма / К. Крауч; пер. с англ. Д. Кралечкина. М.:

Дело, 2012.

Майер Х. Карл Шмитт, Лео Штраус и "Понятие политического". О диалоге отсутствующих / Х. Майер; пер. с нем. Ю. Ю. Коринца. М.: СкименЪ, 2012.

Моска Г. История политических доктрин / Г. Моска ; пер. с итал. Е. И. Темнова. М.:

Мысль, 2012.

Липсет С. Политическая социология // Социология сегодня Проблемы и перспективы М., 1965.

Луман Н. Власть Перевод с нем. А. Антоновского М.: Праксис, 2001.

Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 1.

Парсонс Т. Система современных обществ. М.: Аспект-Пресс, Першуткин С. Н. Государство и молодежь: монограф. М.: РАГС при Президенте РФ, 2009.

Политический атлас современности. Опыт многомерного статистического анализа политических систем современности. М., 2007.

Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию М., 2012. URL:

http://news. kremlin.ru/transcripts/messages Розанваллон П. Новый социальный вопрос. М., 1997.

Сартори Дж. Вертикальная демократия // Политические исследования 1993. N2.