«...»
Пять этапов эволюции привели к появлению в социологии пяти способов теоретизирования. 1) Проекты создания социальной науки заново на базе открытия универсального закона мироустройства и развития. 2) Организация дефиниций в дисциплинарную матрицу, задающую правила изучения социального и его типологии. 3) Установление объективного порядка - концептуальные модели социальных систем. 4) Концептуальное "восстание" во имя субъекта - модели социальных действий. 5) Метатеоретизирование - форматирование и перезагрузка социологии с новым дизайном интерфейса. Каждый из пяти типов теоретизирования был доминантным в свое время. На современном этапе доминирует метатеоретизирование. Реликты, "живые ископаемые" можно встретить в теоретической социологии и сегодня: по-прежнему энтузиасты декларируют целостные парадигмы - большие теории и гуманистические "повороты", фундаментально переосмысливающие предмет и метод социологии, предлагающие положить законы мироустройства в основу науки об обществе. Однако такими работами все труднее заинтересовать профессиональное сообщество, особенно новое поколение, знакомое с подобными образцами теоретизирования по классике прошлых столетий. Основное внимание профессионального сообщества и интеллектуальные силы его лидеров теперь сосредоточены на метатеоретизировании, на новых конфигурациях известных теорий или траектории перспективного теоретизирования [Ritzer, 1990, 2001].
Метатеоретизирование востребовано. Оно является движущей силой эпистемологической реконфигурации, которая в последние годы смещает теоретический фокус социологии с разделительной линии "позитивизм - конструктивизм", определявшей эпистемологическую конфигурацию с 1960-х гг. Классическое наследие и актуальные работы встраивались в эту конфигурацию. Противостоящие позиции Дюр-кгейма с социальными фактами и Вебера со смыслами действий, структурализма и конструктивизма, "количественников" и "качественников", в общем, "первой" и "второй" социологий (Штомпка) обозначали рамки поля, в котором исследователям нужно было позиционировать свои варианты решения познавательных задач. В 1960 - 70-х гг.
конструктивизм был протестом в эпистемологии. Сейчас он скорее консервативная позиция, ограничивающая развитие социологии. Поэтому в поиске новых эффективных познавательных стратегий и решений продвинутые социологи обращаются к альтернативным режимам существования социальной реальности. Б. Латур лозунгом "назад - к вещам!" создал теорию, в которой социальная реальность существует в режиме интеробъективности сетей [Latour, 1996a], являющихся одновременно социальнометериальными структурами, объединяющими людей и вещи, и формами аген-тности, превращающими и тех и других в "актантов". В поисках новой объектности концепция сети оказалась частью решения. Сеть дает фиксацию отношений, но не отслеживание процессов. Узлы и связи сети - скорее инфраструктура исследуемых процессов, не собственно процессы. Концептуальную недостаточность метафоры сети Латур осознает, пытаясь ввести неологизм "worknet", чтобы показать: сеть с ее узлами и связями - это "следы плетения"; предметом должен стать процесс "плетения" [Latour, 2005].
В поисках решения продвинутые члены социологического сообщества стали руководствоваться слоганом "вперед - к потокам!". Концептуализация текучести, потоков, потоковых структур, потоковой аутентичности [Urry, 2000; Lash, Urry, 1994;
Bauman, 2000; Appadurai, 1990; Castells, 2000; Knorr-Cetin, Pride, 2007] ориентирует социологию на исследование темпоральной объектности. Здесь социальная реальность существует в ином режиме. Она трансобъективна: ее реальность переживается в движении сквозь привычные структуры, через территориальные, институциональные, групповые, культурные и символические границы.
Помимо сдвига в сторону новых режимов существования социальной реальности, происходит сдвиг к новым режимам знания. В 1960 - 70 гг. позитивистской модели знания как фактов, как репрезентации реальности противопоставлялась конструктивистская модель знания как дискурса и символического утверждения реальности. Теперь наблюдается движение к перформативности знания [Дудина, 2011] как практического исполнения, действия, продукта совместных усилий исследователей и целевых аудиторий.
Эту модель разрабатывают продвинутые члены социологического сообщества, которые заняты поисками новой объектности [Latour, 2005; Callon, 2007; Knorr-Cetina, 2007].
Однако знанием не становятся автоматически все практики социологов и их со-акторов.
Принятие принципа перформативности как определяющего для социального знания с необходимостью ведет к концепции трансформативного знания [Callon, 2007: 352]. Знание проявляется в трансформации: в потоках коммуникаций, инициированных социологами, но идущих за пределами научного сообщества; в общественных движениях, использующих социологические идеи и данные; в реализации социально-экономических и культурных проектов. Социологические теории остаются заявкой на знание, пока они только системы представлений, речевые практики или рабочие инструменты исследователей. По-настоящему знанием социологические теории становятся, когда они - трансформеры, гибкие, подвижные машины, работающие в разных режимах реальности и меняющие реальность, превращаясь в факты, дискурсы, исследовательские практики, в социальные движения и реализацию проектов. Такой способ создания и существования знания Б. Латур назвал "сетью", а М. Каллон социотехническим устройством" (socio-technical agencement).
"Трансформер" - более сильная метафора так называемой сильной версии социологии знания. Для разных аудиторий знание может быть ценно как представление реальности, конструирование реальности или ее исполнение. Но для несоциологического большинства социология ценна, если ведет к трансформации реальности. Как трансформативное знание социология проектировалась Контом; принцип трансформативности знания позволяет продолжить эпистемологическое движение, выраженное в линии "позитивизм конструктивизм - перформативность". Принцип трансформативности знания позволяет ответить на вопросы "для чего исследуется ?" и "для кого исследуется ?" более современным языком, нежели К. Маркс, сужавший тезис об изменении мира до революционной миссии пролетариата, или М. Буравой, адресующий "публичную социологию" гражданскому обществу, вытесняемому государственной бюрократией и корпоративным бизнесом. Трансформативное знание - знание тех, чей образ жизни общественные изменения.
Если социологи научатся создавать трансформативное знание, станет возможным эволюционный скачок в эру социологических "трансформеров". Тогда даже немногочисленные исследовательские сообщества в условиях множественности теоретико-методологических подходов смогут быть конкурентоспособными, востребованными и создавать социологию своевременную и действенную. Но должна смениться рабочая повестка, и возможно определяющей станет проблема этичности эффективной и эффектной социологии.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или Конец социального. Екатеринбург, 2000.2. Гайденко П. П., Давыдов Ю. Н. История и рациональность: Социология Макса Вебера и вебе-ровский ренессанс. М., 1991.
3. Дудина В. И. Эпистемологическая реконфигурация социального знания: от репрезентации к перформативности // Журнал социологии и социальной антропологии.
2011. N 2.
4. Лиотар Ж. -Ф. Состояние постмодерна. СПб., 1998.
5. Фуко М. Слова и вещи. СПб., 1994.
6. Штомпка П. Визуальная социология. М., 2007.
7. Alexander J. Cultural Pragmatics: Social Performance between Ritual and Strategy // Sociological Theory. 2004. Vol. 22. N4.
8. Alexander J. The Meanings of Social Life: A Cultural Sociology. New York, 2003.
9. Alexander J. (Ed.) Neo-Functionalism. Newbury Park, 1985.
10. Alexander J. Theoretical Logic in Sociology. London, 1982.
11. Alexander J. Twenty Lectures: Sociological Theory Since World War II. New York, 1987.
12. Appadurai A. Disjuncture and Difference in the Global Cultural Economy // Global Culture:
Nationalism, Globalization, and Modernity. London, 1990.
13. Bauman Z. Liquid Modernity. Cambridge, 2000.
14. Bourdieu P. Practical Reason: on the Theory of Action. Stanford, 1998.
15. Burawoy M. For Public Sociology // American Sociological Review. 2005, Vol. (February).
16. Callon M. What does it mean to say that economics is performative? // Do economists make markets? Princeton, 2007.
17. Castells M. The Rise of the Network Society. Second Edition. Oxford, 2000.
18. Giddens A. The Constitution of Society. Outline of the Theory of Structuration. Cambridge, 1984.
19. Granovetter M. The Strength of Weak Ties: A Network Theory Revisited // Sociological Theory. 1983. N 1.
20. Habermas J. Theorie des kommunikativen Handelns. Frankfurt am Main, 1981a.
21. Habermas J. Modernity versus Postmodernity // New German Critique. 1981 b. N 22.
22. Knorr Cetina K., Preda A. The Temporalization of Financial Markets: From Network to Flow // Theory, Culture & Society. 2007. Vol. 24 (7 - 8).
23. Kuhn T. The Structure of Scientific Revolutions. 2nd ed. Chicago, 24. Lash S., Urry G. Economies of Signs and Spaces. London, 1994.
25. Latour B. On Interobjectivity // Mind, Culture, and Activity. 1996a. Vol. 3. N 4.
26. Latour B. On actor-network theory. A few clarifications // Soziale Welt. 1996b. Vol. 47. N 4.
27. Latour B. Reassembling the Social: An Introduction to Actor-Network Theory. Oxford, 2005.
28. Marx K., Engels F. Werke. B. 3. Berlin: Dietz Verlag, 1969.
29. Ritzer G. Explorations in Social Theory: From Metatheorizing to Rationalization. London, 2001.
30. Ritzer G. The McDonaldization of Society. Thousand Oaks, 1993.
31. RitzerG. Metetheorizing in Sociology // Sociological Forum. 1990. Vol. 5. N 1.
32. Ritzer G. Sociology: A Multiple Paradigm Science. Boston (MA), 1980.
33. Sztompka P. Cultural Trauma: The Other Face of Social Change // European Journal of Social Theory. 2000. Vol. 3. N4.
34. Sztompka P. Focus on Everyday Life: a New Turn in Sociology // European Review. 2008.
Vol. 16. N1.
35. Sztompka P. Sociological Dilemmas: Toward a Dialectic Paradigm. New York, 1979.
36. Urry J. Sociology beyond Societies. Mobilities for the Twenty-First Century. London and New York, 2000.
37. Weinstein D., Weinstein M. Postmodern(ized) Simmel. London, 1993.
Заглавие статьи ГАРОЛЬДУ ЕФИМОВИЧУ ЗБОРОВСКОМУ - 75!
Источник Социологические исследования, № 9, Сентябрь 2013, C.
«