«Электронная версия книги подготовлена Страницами памяти Владимира Ивасюка Дата генерации файла: 17 августа 2010 г. Осталась отцовская печаль 2 ...»

С первой же недели обучения в Медицинском институте Володя играет в оркестре ансамбля. Когда Владимир Николаевич болеет или едет в командировку, он проводит репетиции. Оркестранты относятся к нему с симпатией. В это время у Володи зарождается мечта — создать камерный оркестр, который даст ему возможность работать над любимыми произведениями.

С этими мыслями он обращается в комитет комсомола и профкома института. Конечно, там относятся похвально к его предложению. И вот Володя находит хороших скрипачей среди студентов, пианиста, а на виолончели играет Галинка.

Репетиции проводятся трижды в неделю у нас дома. К октябрьским праздникам Володя успевает подготовить две пьесы — «Элегию» Н. Глинки и «Романс» Д. Шостаковича. Кроме этих вещей, Володя исполняет любимые «Цыганские напевы»

П. М. Сарасате, вызывая своей темпераментной игрой живую реакцию зала.

Камерный оркестр завоевывает большой успех. Студенты и преподаватели гордятся им, — это же свежий ручей в культурной жизни институтской молодежи.

Весной 1968 года оркестр уже выступает на радио и телевидении.

Володя тщательно посещает лекции, практические занятия, не пропускает ни одну репетицию камерного оркестра.

Кроме того, он выполняет обязанности институтского художника. Он хороший портретист, пейзажист, и на его умение рисовать есть спрос — кафедры хотят выглядеть пристойно, а в этом не последнюю роль играет художник. Он делает все охотно и быстро, забывая об усталости. А экзаменационная сессия не за горами.

Нужно готовиться. В его распоряжении были ночи. И он хорошо справился — его усилия увенчиваются успехом: все предметы сдает на «отлично» и получает повышенную стипендию.

Поскольку экзаменационные сессии института и музыкального училища совпадают во времени, то ему нужно выбрать что-то одно. Выбирает медицину.

Делает это с болью, сетуя на настойчивость родителей. Ему трудно расставаться с училищем, где он испытал немало радостных минут.

Успех на сессии и то, что газета «Советская Буковина» публикует юмористическую песню «Шляпа», написанную намного раньше, приносят ему большое весть «Двобій» («Поединок») и «Казки Буковини. Казки Верховини» («Сказки Буковины. Сказки Верховины»). Кстати, Володя помогает мне обработать и готовить к печати некоторые произведения из той книжки. Мои сказки заставляют его энергичнее записывать народные песни.

Один раз я его спрашиваю:

— Что тебя привлекает в народной песне?

Он отвечает не задумываясь:

— Все. И текст, и мелодия. Каждая песня — это жемчужина. И я это понимаю, как можно считать себя музыкантом или просто культурным человеком и не знать украинского фольклора. Мечтаю стать композитором, поэтому собираю все прекрасное, созданное народом, чтобы иметь в душе какую-то основу для своих произведений. Без народного грунта — я ничто. Для меня украинский фольклор — учебник, написанный гениальным автором.

Володя и дальше записывает народные песни от разных людей, своих школьных и институтских товарищей. Он им просто-таки надоедает. Мы видим и последствия увлечения фольклором: им написаны на народные мотивы песни «Там за горой, за кременной» и «Шляпа». А теперь пишет «Ой зацвіла рожа» («Ой зацвела рожа»).

Мы смотрим на его записи народных песен и компоновку оригинальных произведений как на увлечение юности. Просто не задумываемся над тем, что у него происходит кропотная и всесторонняя подготовка к большому творчеству.

Мы, правда, тешимся, что наш сын не занимается ерундой, не балуется, а стремится чем-то украсить жизнь. Иногда думаем, что из него вырастет высококультурный человек, хороший врач и грамотный музыкант.

Он добрый парень, только слишком доверчивый. И у него завелось слишком много друзей. Некоторые из них уже после знакомства лезут в душу и даже в дом. А это плохо — на свете есть люди и людишки, даже среди молодежи. Приходят по одному и группами. У части из них никакого интереса к музыки нет. Тогда что их интересует? Володе хоть бы что. Он играет им на скрипке или фортепиано свои песни или произведения любимого Шуберта. Рассказывает о композиторах, поразивших его своими произведениями и перед всеми гордится, что вырос в том саду, что и Сидор Воробкевич.

Иногда ездит на живописные околицы Черновцов и проводит там целые дни с записной книжкой в руках. Но что бы он не делал, никогда не отрывается от того, чем живет его институт. Берет участие в организации первомайского праздника, который ему надолго запомнился, — там исполняли его песни «А на нашій вулиці розцвіли каштани» («А на нашей улице расцвели каштаны») и «Странствующий музыкант». После праздников Володя и Галя собирают друзей — Славку Ивасюк, Витька Кузя, Юрку Балагурака и Жана Макаренко — и все едут в Карпаты. Блуждают горами, отдыхают на равнинах, потом спускаются к источникам и пьют чистую, не хлорированную воду, как говорит Володя. Бывают на самой Говерле… Горы придают им сил, бодрости. Встречаются и долго разговаривают с гуцулами, от них Володя записывает народные песни, коломийки… Однако его манит не только красота наших зеленых гор. Он мне признается, что все поездки на Гуцульщину, все разговоры с горцами преследуют одну цель: найти ответ на вопрос что такое червона рута, о которой вспоминается в «Коломийках» В. Гнатюка. Я не уделил особенного внимания этому увлечению, но и не мешаю искать сказку или легенду о том непостижимом растении. Володя уверен, что легенда существует и думает о ней как о заветной мечте, которой дорожит как чем-то близким, взлелеянным на протяжении своей юности. Держит ее пока в секрете, побаиваясь лишних разговоров, которые могут принести разочарование.

Он так загорается той сказочной химерой, далекой от медицины, что забывает о подготовке к экзаменам. А это имеет плохие последствия: Володя сдает на «неудовлетворительно» экзамен по органической химии и теряет стипендию.

В характере Володи есть очень хорошая черта: никогда не сваливать свои неудачи и невежество на счет учителей, которые, мол, не сумели его научить, а только на свою беззаботность и бездеятельность.

… В Черновцах остаюсь только я с Галей и Милей. Все остальные должны разъехаться кто куда, чтобы дать Гале возможность подготовиться к вступительным экзаменам в Медицинский институт. Она закончила Черновицкую среднюю школу им. Панаса Мирного с серебряной медалью, ее привлекает наш Медицинский институт прежде всего тем, что там учится Володя. Доцент В. М. Круцяк приглашает ее туда, ведь, кроме того, что она хорошо подготовленная абитуриенткамедалистка, Галя хорошая виолончелистка, которая тоже учится в музыкальном училище. Она очень нужна институтскому ансамблю песни и танца и камерному оркестру.

Сначала мать хочет отправится в родной Бердянск, но в последний момент меняет свой план: не может отказать руководству средней школы им. Панаса Мирного и дает согласие поехать воспитателем с очень симпатичной учительницей истории Оксаной Кузьмичной Гусевой во главе группы старшеклассников в Одессу.

Мама берет с собой Оксаночку и просит, чтобы Володя их сопровождал.

Мать знает, что юг очень привлекает его. Он любит солнце, запахи моря… Галя хорошо владеет мудростями наук по программе средней школы и не испытывает потребности в репетиторе, сама может повторить необходимый материал, но я все-таки остаюсь как организатор ее занятий и быта. Мы очень встревожены — в институте будет огромный конкурс.

… Поезд прибывает в Одессу. Черновчане выходят на привокзальную площадь, садятся в машины и отправляются в совхоз села Беляевки, с которым Черновицкая школа заключила соглашение. Парни и девчата располагаются в хорошо оборудованных общежитиях.

В Беляевку уже приехали студенты из Киева и далекого Мурманска. Они вместе с черновчанами должны срывать яблоки и собирать овощи.

Володя, как договорились еще в Черновцах, может снять комнату и поселиться вместе с Оксаночкой на берегу моря, но он этого не делает. Не хочет покидать маму. Кроме того, общество киевлян и мурманцев ему по душе. Володя любить физическую работу.

Мать рассказывает:

— Преподаватели и студенты часто говорили о воспитанности Володи. Он им припал к сердцу своей тактичностью, вежливостью, их слова напоминали те, что сказала когда-то директор Кицманской школы Елена Васильевна Цибульская.

Володя был уже в девятом классе. На новогоднем празднике Елена Васильевна смотрела, как он руководил своей «Буковинкой», и сказала: «Мне очень нравится ваш Володя. Не могу насмотреться на него — статный, скромный, красивый.

Вам можно позавидовать…» Я ей говорю: «Володя не может быть другим — он воспитывается в нашей школе». И я ей с благодарностью улыбнулась.

Небольшое расстояние отделяет Беляевку от Черного моря — чуть больше нечно же, взять с собою маму и Оксаночку. Мама выросла на берегу Днепра и еще в детстве переплывала его не один раз, за что ей доставалось «на орехи». Она стояла на берегу моря и любовалась плаванием Володи.

Володя вместе с новыми друзьями часто устраивает песенно-литературные вечера, танцы, где он играет на аккордеоне или гитаре. Исполняет свои песни, особенно «Странствующий музыкант». И именно в том селе он напевает под аккордеон «Я піду в далекі гори» («Я пойду в далекие горы»), пишет слова, которые в будущем переделает не один раз. Пройдет немного времени, и песня завоюет сердца поклонников, особенно молодежи.

Перед самым концом пребывания в Беляевке парни и девчата собираются на танцах. К Володе подходит один мурманчанин. Протягивает ему свою гитару и говорит:

— Возьми, друг… На память об этом месяце. Нам было весело с тобой. Если сможешь — приезжай в Мурманск, будем рады.

Володя смущается, лицо его покрывается густым румянцем.

— Что ты? Не возьму — это же прекрасная гитара!

— Как раз поэтому и дарю ее тебе. Мой брат, моряк, привез ее с Кубы, а кубинцы хорошо разбираются в гитарах.

Володя принимает подарок. Когда остается наедине с матерью, говорит:

— Паганини тоже дарили скрипки, гитары, виолончели… Они были, правда, произведениями Страдивари, Гварнери, Амати… Но я это жалуюсь — мне досталась хорошая кубинская гитара. И за нее нужно поблагодарить. Каждому свое… — Для меня, Володя, главное то, что к тебе стремятся люди. В этом наша наибольшая радость.

Володя полюбил эту гитару, часто играл на ней. Она тоже имеет свою историю. Несколькими годами позже, когда Володя завоевал широкую популярность как композитор, а это было в 1971 году, к нам, на улицу Маяковского, приблудили двое парней. Один из них говорит матери:

— Володя просил, чтобы вы дали гитару. Он ждет возле медицинского института.

Мать даже не подозревала, что те парни — дешевые обманщики, и дала гитару, «кубинку», как ее называл Володя.

Когда Володя вернулся домой, мама рассказала ему о тех «музыкантах». Он пожал сникло плечами и ответил:

— Я никого не посылал. Это какие-то шалуны. Поиграются немного и принесут.

— Кто знает, какие они… Сомнения матери были целиком оправданы. Через несколько дней нам сказали, что какие-то молодые люди ходят по улице О. Кобылянской и предлагают прохожим:

— Купите гитару! Это — гитара Владимира Ивасюка.

— Купите, она сама играет.

Володя хмурится. Больше не вспоминает о ней — больно… После месячного пребывания в Беляевке уже не хочется ехать в Бердянск.

Володя говорит:

— В Одессе была прекрасная жара. И нам достаточно. Хочу быть с Галей при сдаче вступительных экзаменов.

Погода в конце сентября полностью испортилась, настали серые и влажные дни. Не хочется выходить из дома — идеальная пора для работы. Вот сижу и работаю. Но вот раздается звонок. Бегу открыть дверь. Передо мною стоит Владимир Бабляк, а за его спиной — Володя.

— Хочу послушать его игру на скрипке, — сказал Владимир Самойлович.

— Слушал его по телевизору, очень понравился.

Воспринимаю его слова нерушимо. Перевожу взгляд на Володю, который хлопает ресницами и говорит: