«Когда и сколько заплатили Иуде Искариоту Игорь Мельниченко Содержание Когда и сколько заплатили Иуде Искариоту ПРЕДИСЛОВИЕ ВВЕДЕНИЕ, которое нужно прочесть Глава 1. КАК ...»

Ранович). И если подобные гипотезы способны высказывать, ни на чем не основываясь, ученые сегодня, то легко себе представить реакцию неученой древней толпы, которую возбуждала таинственная замкнутость христиан и "проницательная молва".

Вне зависимости от того, карикатура это или нет, рисунок распятого с ослиной головой, который создан в то же время, когда жил Цецилий из Цирты, свидетельствует о многообразии форм первичного христианства - "различны служения" (апостол Павел).

А голову осла как иконографическую деталь можно отыскать и в более поздние времена. На русских иконах, сравнительно редких, правда, встречается святой Христофор. На плечах у этого святого нарисована, как правило, не человеческая, а ослиная или собачья голова. Сюжеты со святым Христофором апокрифичны, что подтверждает их древность.

Вопрос о ритуальных человеческих жертвоприношениях серьезен и драматичен.

"Когда он совершал однажды службу, один иудей захотел проникнуть в тайну его служения и, войдя в церковь, вдруг увидел, что у Великого Василия в руках ребенок, которого он разрезал ножом и причащал верных. Причастился с ними и иудей и, унеся часть домой, увидел, что это были настоящие тело и кровь. Он показал своей жене, и они оба, уверовавши, пришли к Великому Василию и приняли от него крещение со всем их домом" (перевод H. Морозова, Христос, т.1, с.

125).

Кто подобное мог написать? Ответ, казалось бы, очевиден: кто угодно, только не христиане. И вместе с тем, приведенный каннибалистский рассказ содержится в христианском историческом источнике - "Житии Василия Великого".

"Великие минеи четьи", в которых собраны жизнеописания основных древних христианских святых, так и не были переведены на современный русский язык. В них сосредоточен такой объем суеверия и дикости, что русская православная церковь, издавшая минеи в XVI веке (отпечатанные кириллицей и на старославянском языке), не решилась их подлинный текст сделать доступным для чтения своей паствы. "Минеи", "причесанные и обстриженные" теологами-редакторами, изданы на современном русском языке в XIX веке только в хрестоматийном виде.

Скажем сразу, сцена, изображенная в процитированном каннибалистском сообщении, в жизни места не имела. И не могла иметь в легальном, даже самом древнем, христианстве. Но сам факт появления подобного сообщения, да еще увязанного с именем Василия Великого, в источниковедческом отношении представляет собой феномен определенного типа "слепой", так сказать, культуры, свойственной, увы, религиозным процессам вообще. В частности, даже современным переводам Библии.

Во введении мы уже приводили образец современной переводческой паранойи: "А тільки Я буду жадати вашу кров із душ ваших,...із руки чоловіка, з руки кожного брата його Я буду жадати душу людську". Заведомый вздор - то, чего в оригинале Библии и близко нет, - предложен для чтения верующему как слова Бога.

Украинский "переводчик" копировал, мало задумываясь, параноидальные заявления из старого английского перевода Библии, зная, по-видимому, что библейские переводы в целом грешат, и полагая почему-то, что английский текст наименее грешен. А может, кроме украинского да английского языков "переводчик" вообще больше ничего не знал. В наш век темных людей, имитирующих знание, хватает. В новом английском переводе (The Bible, New International Version, 1978) по сравнению с бредовым текстом в The Holy Bible in the King James Version злополучное место исправлено и по содержанию приближено к оригиналу: "And for your lifeblood I will surely demand an accounting. I will demand an accounting from every animal. And from each man, too, I will demand an accounting for the life of his fellow man" - Genesis (9.5). И хотя со времени издания нового английского перевода до выхода в свет украинской версии прошло десять лет, при современных возможностях доступа к информации ахинейный текст в украинской Библии так и остался неисправленным.

Полторы же тысячи лет назад, когда начали создаваться "Минеи", мир информации был совсем узким. Отсутствие знаний заменяла темная, безоглядная, инертная суеверность среды, наполненной слухами и вымыслами любой, даже самой болезненной и извращенной фантазии.

Ситуация еще усугублялась параллельным противоречивым процессом формирования библейского корпуса - древние теологи при заимствовании и обработке языческих текстов в монотеистическом духе действовали, наверняка, менее согласованно, чем современные библейские переводчики. В результате не только оказались обессмысленными достаточно поучительные легенды (жертвоприношение Авраама, уничтожение Моисеем скрижалей Завета...), но появились в процессе формирования Библии и некоторые чуждые исходному вероучению нелепости.

Вот что о человеческих жертвоприношениях есть в ветхозаветной части Библии.

Став царем, ДУД после трехлетнего неурожая дал разрешение "повесить на горе перед лицом ИЕУЕ" семь отроков царского происхождения - Вторая Книга Царей (21.8-9).

Сын блудницы Иеффай (в оригинале: ИФ’ТХ - ушедший на волю, развязанный) имел знатного отца Галаада - топонима Галаадской области. Однако его изгнали из дома младшие братья как незаконнорожденного. После чего начал он жить "в прекрасной, развеселой земле-сторонке (БАРЦ ТУБ)". И стянулись к ИФ’ТХу "мужики-грабители (АНШИМ РИ'КИМ)" и выходили на большую дорогу с ним - Судьи (11.1-3).

Начало политической карьеры, как видим, такое же, как у ДУДа. Однако галаадчане в ту пору, кроме грабежей, подвергались еще и набегам аммонитян, которым не могли противостоять.

Поэтому старейшины пошли в "развеселую сторонку" и предложили ИФ’ТХу княжить в Галааде (11.5-11). В новой своей роли он немедленно вступил в переговоры с царем аммонитян: "Не владеешь ли тем, что дал тебе Хамос (КМУШ), бог твой? И мы владеем всем, что дал нам в наследие ИЕУЕ, бог наш" (11.24). Дипломатия, однако, как это и бывает в таких случаях, результата не дала, пришлось воевать.

Война закончилась очень быстро, ИФ’ТХ поразил 20 городов противника. Перед походом он поклялся, что в случае победы принесет в жертву ИЕУЕ первого, кто выйдет навстречу из ворот его дома. Первой он встретил собственную дочь, единственную у него. Отчаявшись, ИФ’ТХ в конце концов вынужден был выполнить клятву (11.30-39).

"Избегай клятв, а по возможности вообще никогда не клянись" - это стоик Эпиктет. Иисус учил тому же несколько раньше Эпиктета. Мысль, что можно распорядиться жизнью другого человека, дав обет единому Богу, у них вообще не могла возникнуть. Впрочем, в приведенном месте из Судей, компиляция которых, скорее всего, появилась во II - III в. н. эры, единого Бога пока еще нет - ИЕУЕ и КМУШ здесь представлены в качестве покровителей на равных.

Эпизодов с человеческими жертвоприношениями теми, кому не положено было их совершать, в библейских текстах больше нет. Все остальные многочисленные случаи на совести у нечестивых моавитских, израильских и иудейских царей-язычников.

При создании Библии наряду с чисто богословскими задачами возникали также проблемы историографической и идеологической направленности. А историография и идеология при их заданности - области совсем беспросветные, ограниченные и невежественные вне круга собственных интересов. Драматизм и слепая противоречивость процесса написания библейских книг связана с тем, что их авторам приходилось рассматривать не только богословские задачи.

В зародившемся монотеистическом иудаизме вероучение сводилось к содержанию Торы, и книжный консерватизм служил надежной защитой от внешних влияний. Христианство же, весьма нерешительно разорвавшее гностическую пуповину (пример - Евангелие Иоанна в Новом Завете), формировалось в пространстве эклектичных, онтологически взаимоисключающих идей (пример многовековой спор о природе Иисуса Христа). Верующий в четвертом веке мало мог извлечь единых, общепринятых представлений, получи он доступ к собранию христианских книг, например такому, как вышеописанное собрание библиотеки Пахомиевого монастыря. В частности, о человеческих жертвоприношениях здесь можно было прочесть, что "животные приносились в жертву богам", а вот "Бог - пожиратель людей, поэтому ему принесен в жертву человек" - Евангелие Филиппа (50).

Гностические воззрения Филиппа, который, вместе с тем, подчеркивает, что "мы христиане" (6), что "воскреснут только христиане" (95), не всякий верующий мог оценить как критику жертвоприношений, а воспринимал прямо. Не всякий из читателей четвертого века понимал кто от кого - христиане от гностиков или гностики от христиан - произошел (ныне даже ученые библеисты не ориентируются), и что Филипп отвергает в стихе (50) Бога-демиурга, "пожирателя людей", которому в некоторых из гностических сект, вне сомнений, приносились человеческие жертвы.

Гностицизм как явление синкретическое впитал в себя слишком много различных верований языческой архаики и Запада, и Востока. Формированию эклектичного учения способствовали и первые переводчики-монотеисты, искажавшие поучительные книги Торы, после чего последние в значительной мере утрачивали смысл. А особенно потрудились "ветхозаветные" историографы, додумавшиеся, например, вставить в книгу Судей даже эпосный, языческих времен, рассказ о разбойнике ИФ'ТХе, принесшем в жертву свою дочь.

Отбросив гностического неумелого Творца-демиурга, "пожирателя людей", при своем явлении на свет и христиане, и иудаисты сказали: "Бог создал мир для нас, и создал его прекрасно". И зафиксировали столь важное утверждение, не соглашаясь с гностиками, в основополагающей для обеих религий книге Бытие (1.31) - "прекрасно весьма (ТУБ МАД)".

У иудаистов, вероучение которых изначально полностью сводилось к одной Торе, вопрос о жертвоприношениях детей не мог возникнуть. В жреческом кодексе Левит он решен как по сути, так и в правовом отношении:

"И из детей твоих не давай проводить пред Молохом, и не оскверни (УЛА ‘ТХЛЛ) имени бога твоего. Я - Созидающий!" (18.21).

Последствия и для члена общины, и для иноверца, жившего в общине, при нарушении предписания оказывались одинаковыми - смертная казнь через побитие камнями (20.2).

Христиане Пятикнижием не ограничились, а, веруя в Иисуса Христа, стали писать новые книги. В Дидахе (Учение) - одном из ранних христианских источников - проблема жертвоприношения детей также затрагивается. Второй параграф Дидахе начинается словами Моисеева Десятисловия:

"не убивай, не прелюбодействуй..." А затем идет неожиданное дополнительное наставление: "Не умерщвляй младенца в утробе матери и рожденного не убивай". Если общее предписание "не убивай", с которого начинается параграф, требовало здесь же особого наставления - "рожденного не убивай", то, вне сомнений, в эпоху, когда писалось Дидахе, случаи жертвоприношения новорожденных имели место и с ними приходилось бороться.

Дидахе легко датировать. Его автор пользуется двумя календарными системами счета дней недели - иудаистов и христиан. В параграфе 8 предписывается: "Посты же ваши да не будут в те дни недели, что у лицемеров, на второй и на третий день после субботы, а вы поститесь на четвертый день и в канун". А в параграфе 14, где речь идет о воскресных собраниях общины, автор пишет: "В день господень, собравшись вместе, ешьте и благодарите..." Таким образом, нижняя допустимая граница написания Дидахе – 20-е годы IV века (до времени правления Константина I никакого "дня господня" не было).

Является очевидным также, что написано Дидахе не позже первой половины века становления христианства и иудаизма. Оба направления, выйдя из общей иудеохристианской синагоги, удовлетворившись взаимными обвинениями в лицемерии, довольно быстро, надо полагать, перестали следить за днями поста друг друга, которые, судя по тексту Дидахе, недавно еще были общими. Подобная традиция вырабатывается и усваивается сравнительно быстро. Так что Дидахе написано в двадцатые - сороковые годы IV века.