«Когда и сколько заплатили Иуде Искариоту Игорь Мельниченко Содержание Когда и сколько заплатили Иуде Искариоту ПРЕДИСЛОВИЕ ВВЕДЕНИЕ, которое нужно прочесть Глава 1. КАК ...»

Из многочисленных обращений Мухаммада к христианской проблематике вырисовывается и суть полемической вражды:

«...а они не убили его и не распяли, но это только представилось им; и, поистине, те, которые разноголосят об этом, - в сомнении о нем; нет у них об этом никакого знания, кроме следования за предположением. Они не убивали его, - наверное. Нет, Аллах вознес его к себе: ведь Аллах велик, мудр!» - (4.156/157).

«О обладатели писания! Не излишествуйте в вашей религии и не говорите против Аллаха ничего кроме истины. Ведь Мессия, Иса, сын Майрам, - только посланник Аллаха и Его слово, которое он бросил Майрам, и дух Его. Веруйте же в Аллаха и его посланников и не говорите - три!... Поистине, Аллах - только единый бог» - (4.169/171).

«Никогда не возгордится Мессия над тем, чтобы быть рабом Аллаху...» - (4.170/172).

«И вот сказал Аллах: О Иса, сын Майрам! Разве ты сказал людям: «Примите меня и мою мать двумя богами кроме Аллаха?» Он сказал: «Хвала Тебе! Как можно мне говорить, что мне не по праву?...» - (5.116).

В Коране монотеизм развит более последовательно, чем в Посланиях Павла. Мухаммад, признавая Мессию Ису, сына Майрам, как величайшего пророка и праведника, звание Господь к нему не относит: господин всего и всех - Аллах. Павел же, усилия которого направлены на создание учения о единственном Боге внутри христианства, где имела место дилемма Отец - Сын, называет Господом по отношению к людям Иисуса Христа. И только его - к абсолютному и недосягаемому Богу это звание не относится. Вместе с тем он, как и Мухаммад, многократно подчеркивает, что Иисус Христос - человек. Более того, если в Коране признается возможность непорочного зачатия - «Его слово, которое он бросил Майрам и дух Его», - то Павел видит в Иисусе вполне земного по плоти человека: «родился от семени Давида по плоти и открылся сыном Бога в силе» - Рим. (1.3-4). В выражении «сын Бога» здесь нет никакого другого смысла, кроме признания высокой духовности Иисуса. В учении Павла понятие «сын Бога»

распространяется, следуя представлениям стоиков, на всех духовных людей - см. Рим. (8.14). Да и к тому же вообще любой христианин рассматривается как «образ и слава Бога» - 1 Кор. (11.7).

В утверждении христиан о распятии Исы Мухаммад видит «следование за предположением», ибо «нет у них об этом никакого знания». Сходный взгляд на распятие и у Павла, который считает, что «провозглашенное учение» устояло, потому что так «угодно было Богу», непознаваемому в своих действиях и решениях. Но, приняв в качестве символа тезис о воскрешенном Иисусе Христе и подчеркивая его основополагающую роль в христианстве - 1 Кор. (15.17), Павел одновременно оговаривает, что Иисус не сам воскрес из мертвых, а его воскресил Бог - 1 Кор. (6.14), а также что среди умерших людей это первый воскрешенный - (15.20). Тем самым в Павловом учении отвергаются какие-либо предания, сообщающие о воскрешениях людей Иисусом Христом во время его земной жизни.

Наконец, иерархия между Богом и Мессией Исой в Коране определена кратко - «раб Аллаха». В Посланиях Павла сказано то же, но более мягко. Иисус Христос - смертный человек, который после воскрешения «живет для Бога» и «смерть над ним уже не имеет своей власти» - Рим. (6.9-10).

Определена и иерархическая значимость «живущего для Бога»: «всякому мужчине - глава Христос, глава же жене - муж, глава же Христу - Бог» - 1 Кор. (11.3).

Из приведенных параллелей между Посланиями и Кораном легко видеть, насколько поверхностна оценка - «невразумительное нечто» - по отношению к Посланиям Павла, сделанная в Новом Завете от имени апостола Петра. Они просто не вмещаются в рамки новозаветной ортодоксии, даже при всех усилиях переводчиков.

А писал апостол Павел, рассматривая христианские проблемы IV века, именно ясно и вразумительно. И на удивление откровенно.

В IV веке церковь получила возможность открытой и публичной деятельности. До этого, в условиях притеснений и запрета, христианство, находившееся на нелегальном положении, безусловно не могло при вынужденной изоляции выработать единые основы богослужения и общие вероучительные принципы. И, начав свободно и широко общаться, иерархи вдруг обнаружили, что «различны служения, а Господь один и тот же» - 1 Кор. (12.5). Да даже и внутри одной общины, как утверждает Павел в этом же Послании (11.18), прихожане разноголосили и препирались по сути начал вероучения.

Вся совокупность теософских вопросов сводилась к решению центральной проблемы: Отец - Сын.

Монофиситы утверждали, что Иисус и Бог имеют одинаковую, единую природу («монофисис» в буквальном переводе - единая природа). На этом пути догматика со временем выработала учение, называемое сегодня ортодоксальным («ортодоксия» буквально - правильные мнения).

Другая точка зрения, заимствованная у стоиков, которую современная официальная церковь считает неправильной, заключалась в утверждении, что по природе Иисус и Бог не одинаковы как сущности, а только подобны - Иисус, как и всякий высокоодухотворенный человек, подобен по своему естеству Богу. Поэтому его можно называть в обобщенном смысле «сыном Бога» и он является «образом Бога». Тезис о подобносущности, в отличие от монофиситского единосущия, давал возможность построить цельное монотеистическое учение в том виде, как оно изложено в Посланиях Павла, где «никто не бог, если не один».

Высказал и развил идею о подобносущности в начале IV века пресвитер Александрийской церкви Арий (256-336 г.г.).

В чисто умозрительной области, особенно в схоластике, ясные формулировки и построения, если они не подкреплены доказательствами, возбуждают неприятие и ревность - уже в силу того, что открываются возможности всем желающим находить другие решения, отличные от предложенного. Поэтому тезис, противопоставляющий подобносущность и единосущность, возбудил скандал вокруг имени Ария сразу. Согласно учению Ария, человек Иисус не может рассматриваться как единосущный Богу, а его божественность (т.е. - сходная, подобная сущность, но не тождественная) проявилась, когда Иисус, воскрешенный Богом, был забран на небо и обрел бессмертие, став духовным главой и посредником между людьми и никем и никогда не видимым - непознаваемым Богом.

«Один ибо бог, один и посредник между богом и людьми человек Христос Иисус» - 1 Тим. (2.5).

В греческом оригинале Послания слово «бог» как философская категория, введенная еще Платоном, написано с маленькой буквы. Четко сформулированное положение о человеке Иисусе, который стал после вознесения на небо гностическим Христом, неоднократно в Посланиях повторяется Павлом и всесторонне обосновывается с позиций подобносущности. Словом, излагается учение Ария, в котором христианство одновременно сближалось, как с принципами стоиков, так и с Моисеевым теократизмом.

Скандал вокруг тезиса Ария достиг наивысшего накала на Никейском соборе (325 г.), куда он приехал и отстаивал свое учение. Как представителя Александрийской церкви, которая находилась в значительной мере в сфере влияния Римской, западной конфессии, его, конечно, интересовали не теософские споры с восточными епископами. Недавно легализованное христианство (313 г.) явственно ощутило «различие служений». И Арий полагал, что конфессии можно объединить на основе его учения о единственном Боге и едином посреднике - Христе, из которого наиболее определенно вытекала идея единой церкви и возможность согласия между разными толками: «различны служения, а Господь один и тот же».

Однако согласия в Никее достигнуть не удалось. Произошел резкий раскол. Богословские же дебаты, как мы уже отмечали, завершились дракой. Епископ Николай Чудотворец, противник теократической идеи, отстаивавший необходимость огосударствления церкви и соединения ее с институтами автаркической империи, ударил Ария. За учиненную драку постановлением собора Николая лишили епископского сана и изгнали.

Последнее, если оценивать византийские свидетельства в целом, выглядит странно. В политике, особенно в религиозной политике, победителей не изгоняют. Никейский собор не мог отвергнуть арианство, принять николаитство и одновременно изгнать Николая. Да и дальнейшие события подтверждают - более полувека после Никеи (что известно достоверно) в Византии преобладало арианство, широко распространившееся и вне империи.

Фантасмагоричность церковной истории в описании событий Никейского собора связана с позднейшей попыткой приписать этому собору канонизацию Нового Завета и определение ортодоксального символа веры, что исторически невероятно.

Ну как можно отвергнуть арианство и одновременно канонизировать учение Павла-Ария, изложенное в Посланиях? И о каком символе веры, утверждающей Троицу, может идти речь, когда написано: «никто не бог, если не один». Ведь в Никее епископы читали не переводы Посланий. Они знали греческий и способны были оценить их крамольность и разрушительность по отношению к идее Троицы.

Греко-язычная церковь, в которой исповедовалась Троица и которая называла себя ортодоксальной (ныне принят наиболее мягкий перевод этого слова - православие), Послания Павла не могла канонизировать.

В канон Нового Завета Павла включили, скорее всего, когда при переводе на латынь основные, наиболее яркие моменты арианского учения оказались затушеванными. Возможно, что именно канонизация переведенного на латынь Павла и дала основание Римской церкви называться универсальной (слово «католический» вообще не переводят, так что со временем стал забываться его первоначальный смысл). Окончательное конфессиональное разделение ортодоксальной и универсальной церквей произошло в XI веке, хотя противопоставление ортодоксии (православия) и универсализма (католичества) возникло в VII веке. Такое предположение о канонизации Посланий Павла дает возможность объяснить, почему предупреждение для «непонятливых и неустойчивых», сделано от имени апостола Петра - ведь он почитался как основоположник латиноязычной Римской церкви.

При канонизации Павла пришлось отметить, что в его Посланиях «есть невразумительное нечто»

даже после того, как при переводе на латынь они оказались существенно подправленными в соответствии с традиционными христианскими положениями. Ну, а до перевода для исповедующих Троицу они содержали невообразимое - четкое, последовательное и твердое арианство.

Наибольшие усилия переводчиков Павла сосредоточены на сокрытии и затушевывании человеческой природы Иисуса Христа. Вот, например, как дословно написано в оригинале:

«Помни Иисуса Христа, пробужденного из мертвых ( ), из семени Давида ( ), согласно благовествованию моему» - II Тим. (2.8). А вот что получилось в русской Библии: «Помни Господа Иисуса Христа от семени Давидова, воскресшего из мертвых, по благовествованию моему». Павел подчеркивает, что Иисус, первый «пробужденный из мертвых»

в истории человек, имеет отнюдь не божественное происхождение, а происходит из рода Давида - «согласно благовествованию моему». В переводе же порядок слов изменен, и «благовествование мое» отнесено к акту воскрешения. Да и добавлено еще отсутствующее в оригинале слово «Господь», которое внесли в текст латинские переводчики (Dominus).

Трудно, очень трудно переводить Павла, стремясь втиснуть арианское учение в рамки ортодоксии. Вместе с тем с проблемой переводчики справились в такой степени, что в конце концов апостол в канон попал.

Попытка датировать Павла ранее, чем IV в., совершенно безнадежна, ибо приходится сталкиваться в таком случае со слишком яркими анахронизмами, которые историки, переняв хронологические представления от теологов, не желают замечать.

В Посланиях, которые отчасти являются и деловыми письмами, изображена укрепившаяся, легальная и широко распространенная по империи церковь со сформированной уже иерархией епископы, пресвитеры, диаконы и диаконисы.