«Ю. С. Грачев В Иродовой бездне Воспоминания о пережитом Книга четвертая Оглавление  Часть 7. СВЕТ ПЕРЕД ЛЮДЬМИ (1945) Глава 1. Дорогие минуты нам Бог даровал Глава 2. ...»

Ю. С. Грачев

В Иродовой бездне

Воспоминания о пережитом

Книга четвертая

Оглавление 

Часть 7. СВЕТ ПЕРЕД ЛЮДЬМИ (1945)

Глава 1. Дорогие минуты нам Бог даровал

Глава 2. Самый дорогой подарок

Глава 3. Молитва

Глава 4. Негоден

Глава 5. Блаженны кроткие

Глава 6. Восстановители

Глава 7. Огонь с небес священный

Глава 8. Семафор открыт

Глава 9. Предвесеннее

Глава 10. Униженные и оскорбленные

Глава 11. Искушение

Глава 12. Изгнанный

Глава 13. Господь печется

Глава 14. К ним все желание мое

Глава 15. Не молись!

Глава 16. Дорогое общение

Глава 17. Позаботились

Глава 18. Вражда

Глава 19. Свет перед людьми

Глава 20. Пасхальная ночь

Глава 21. День мира – день победы

Глава 22. В Красную армию

Глава 23. В пути

Глава 24. Как милосердный самарянин

Глава 25. Дорогие весточки

Глава 26. Конец войне

Глава 27. Демобилизация

Глава 28. Думы демобилизованного

Глава 29. Фавор и долина тени смертной

Глава 30. Возвращенная юность

Глава 31. Как идти?

Часть 8. ПО ДОРОГЕ ИСПЫТАНИЙ (1949)

Предисловие

Глава 1. И поднялся бурный ветер

Глава 2. Работа

Глава 3. Ожидание близких

Глава 4. Отрада небес

Глава 5. Они учатся

Домашние беседы в домике на улице Возрождения

Подражание ПАВЛУ

Ученики Христа

* * *

Молитва в жизни Христа

Молитва по откровению Иоанна

Записывание молитв

Молодежь Нового Завета — Тимофей

Юноши Ветхого Завета

* * *

Иосиф

Давид

* * *

Приходит ночь

Глава 6. Арест

Глава 7. Скорбь

(Во внутренней тюрьме Самаркандского МГБ).

Глава 8. Искушение

(В Самаркандской пересылке)

Глава 9. Передышка

(В Ташкентской пересыльной тюрьме)

Глава 10. "Не заботьтесь"

(Прибытие в Куйбышев)

Глава 11. Извращают

(Первые допросы)

Глава 12. Мудрость

(Встреча с братом Грубичем)

Глава 13. Упование только на Бога

(Дальнейшие допросы. Встреча с генералом МГБ)

Глава 14. Поругание

("Неслыханное оскорбление следователя")

Глава 15. Испытание

(В карцере)

Глава 16. Видение

(Остров спасения)

Глава 17. Терпение

(Допросы, очные ставки)

Глава 18. Любовь

(Встреча с прокурором)

Глава 19. В огне переживаний

(Дело закончено. Обвинительное заключение)

Глава 20. Испытанная вера

(Суд и приговор)

Глава 21. Он знает

(Этап)

Глава 22. Избави от лукавого

(Петропавловская пересыльная тюрьма)

Глава 23. Помощь

(Прибытие в Джезказган. Братья)

Глава 24. Не унывать

(Ночь страданий)

Заключение

Послесловие

"Как хорошо и как приятно жить братьям вместе".

— Проходите, проходите, дорогой брат! Мы слышали о вас, мы молились о вас, и вот дал Бог увидеться. Мы уже сообщили другим верующим, скоро соберутся и приедет с работы руководящий брат.

Тепло, необыкновенно радостно было на сердце Левы. Родные — родные по крови Христа встречают его, и происходит это после долгой, долгой разлуки. Ведь находясь в заключении, он не получал ни от кого из верующих ни единого письма. Писала только мать, да с фронта получал он письма от жены. Бывало, вызовет его начальство и говорит:

— Ты знаешь, уж верующих ваших никого не осталось на свободе, все атеистами стали. Поэтому и не пишут тебе. Вот, пиши, — и начальник протянул ему лист бумаги, — пиши, что отказываешься от своей веры, и мы гарантируем тебе, что ты вскоре будешь на свободе.

А когда Лева отказывался дать подобное отречение от веры, они недоумевали:

— Почему же ты не отказываешься, продолжаешь упорствовать в своей вере?

— Держу связь с Богом, — отвечал Лева.

— Как это так? Ты кругом изолирован.

— А вот молюсь, и Господь Иисус Христос невидимо помогает, невидимо пребывает со мной.

Не понимая этого, люди качали головой.

Как Лева хотел в те годы и дни услышать о верующих! Был единственный случай за все время пребывания в узах. Это было весною. Вся природа расцветала, черемуха благоухала. Пришел один конвоир и сказал:

— Я был в дальней деревне, захожу в избу: люди читают Библию, поют. А я им говорю: "У нас в колонии доктор верующий". Рассказал им о вас, а они говорят: "Это наш брат!" Когда Лева услышал рассказ конвоира, он не мог не прослезиться. Значит, верующие есть! Да, он знал, что они есть... У него на душе стало так светло, так радостно. Этот весенний день он никогда не забудет...

А теперь он видит воочию настоящих родных. Вот они приходят, вот пришел брат руководящий. Он бросился на шею Леве:

— О брат-страдалец! — воскликнул он. — Мы много слышали о тебе и вот приветствуем любовью Христа, Он горячо обнял Леву и несколько раз поцеловал.

Приходили все новые и новые братья и сестры, все горячо поздравляли Леву, расспрашивали об условиях жизни в колонии и радовались вместе с ним его освобождению.

— Да, мы слышали, брат, — сказал руководящий, — что ты где-то тут, в горах, находиться, но не знали твоей фамилии, и не было никакой возможности разыскать тебя.

Но надеемся, ты не унывал?

– Да, не унывал! — радостно улыбался Лева, — "Иисус Христос со мною, часто с Ним я говорю...

– А, видно, голодно там было у вас, — сказала одна сестра-старушка, глядя на худое лицо Левы.

– Да, всяко приходилось, но Господь помогал и, когда было особенно голодно, поддерживал.

– Вероятно, родная община поддерживала письмами, посылки посылала? — спросил молодой брат.

— Нет, никто никогда ничего не прислал, ни письма, ни посылки, и никто ни разу не посетил меня. В самом начале заключения жена была у меня там, в Куязах, а потом ее отправили на фронт. Мама, конечно, писала аккуратно, иногда присылала от своей скудности.

– А ты, брат, не обижаешься, что из верующих тебя никто не поддерживал? поинтересовался брат руководящий.

– О, нисколько! — ответил Лева. — Я знал, что всем трудно живется. Я даже не знал, сохранили ли веру и, как дети Божии, только надеялся, что есть верные и они молятся обо мне.

Когда все собрались, брат руководящий прочел место из Слова Божия, где говорится о возвращении пленников и радости в пении. Все громко, от души запели:

"Дорогие минуты нам Бог даровал..."

Особенно выделялся голос руководящего брата, пел он от души, со слезами.

Нельзя на словах передать тех молитв, которые возносились к Господу. Леве казалось, что он воскрес из мертвых, переселился в какой-то другой мир. Ведь так долго он не был среди родных, не слышал добрых, приветливых слов; ведь долгие годы звучали лишь грозные окрики, кругом были лишь суровые лица или же полные страдания безнадежные, умирающие "доходяги" и "мат" всепропитывающий.

И теперь, очутившись среди верующих в Евангелие, Лева особенно ярко почувствовал великий контраст между любящими Бога, с одной стороны, и вовсе Его не знающими — с другой.

И его сердце вновь и вновь наполнялось скорбью о том, что так много кругом тьмы и мало людей, знающих Спасителя...

Когда кончилось собрание, на котором Лева тоже делился драгоценным Словом Божьим и своей верой в Спасителя, была устроена простая братская трапеза.

– Вы, конечно, брат, отдохнете, поживете несколько дней, — говорили Леве собратья по вере, угощая его за столом.

– Нет, — ответил Лева. — Я рад побыть у вас немного, но мне дано направление в Уфу, где я должен получить документы и работать на одном из строительств, куда направляют освобождаемых заключенных.

– Но все-таки вы побудьте с нами хоть дня два-три.

– Нет, — ответил Лева, —– у меня какое-то внутреннее побуждение: вперед и только вперед, не задерживаясь.

Как ни уговаривали его остаться, Лева решил на следующее утро уехать.

Это было исключительно трогательное расставание. Многие провожали его. Достали подводу и на ней довезли до станции. Прощаясь, брат руководящий протянул Леве пакет:

– Это верующие собрали вам помощь от всей души, брат.

– Спасибо, — сказал Лева, — но я ничего не возьму. Мне немного дали в колонии на пропитание и на билет, и я хочу довольствоваться этим.

– Но, брат, это от Господа, ведь сейчас такое голодное время, хлеба купишь себе.

– Нет, — категорически сказал Лева.-— Вы, вероятно, знаете адреса, где находятся братья в заключении, пошлите им, это будет лучше, а я на свободе.

Как ни упрашивали его, он ничего не взял. Он не считал грехом или плохим, когда верующие помогают друг другу, помогают ему, но в данный момент почему-то было такое состояние, чтобы меньше делали для него, а больше для других.

От Белорецка до центральной сибирской дороги, пересекающей Урал, он ехал по узкоколейке, по которой двигались товарные и пассажирские поезда. Он не думал о прошлом, как везли его когда-то здесь заключенным в битком набитом вагоне, — все это ушло как какой-то тяжелый сон. Его душа устремилась вперед, в будущее. Но каково оно, это будущее? Оно было скрыто от него в тумане неизвестности, и казалось, ни один луч не пробивался для него радостью. Но он знал, что вождем его жизни был Христос, и был спокоен.

Были у него внутренние, сокровенные желания, среди которых было одно трудно осуществимое, которое он открывал Господу. Это голод, это жажда, но не голод хлеба и не жажда воды. У него не было своего Евангелия, и за эти пять лет заключения, он был почти все время лишен драгоценного Слова Божия. Лишь в последний год он мог временно пользоваться Новым Заветом — это было большим чудом. Теперь у него было с собой несколько листочков Евангелия на русском языке и несколько листочков — на славянском. Эти листки он случайно нашел в бригадирских ведомостях по выпечке хлеба.

Тогда бумаги не было, и привозилась всякая макулатура, на которой в колонии и оформляли документы.

На станции, где кончалась узкоколейка и шли поезда по главной сибирской магистрали, было многолюдно. Лева получил билет, но сесть, казалось, не было никакой возможности. Он видел, как различные люди с мешками, вещами, хорошо одетые, давали взятки проводникам и ехали.

На него, бедно одетого, никто не обращал внимания, и хотя он показывал проводникам свой билет, его отталкивали в сторону. Прошел один поезд, предстояло ожидать другого. Лева в душе молился Господу, чтобы Он помог ему уехать. Ведь сидеть здесь и ожидать день-два было для него весьма трудно. Во-первых, он был очень переутомлен, на вокзале же было битком набито. Во-вторых, стоял вопрос с питанием:

хлеба даже за деньги достать было трудно.

Подошел поезд, люди бросились к вагонам, везде стояли проводники и отталкивали, говоря одно безнадежное слово: "переполнено". Вот поезд уже должен тронуться.

– Посадите, — просит Лева проводника. — Ведь вы понимаете, я из заключения, мне нужно ехать, я не могу тут задерживаться.

– Не могу, — отвечал проводник, — переполнено.

Лицо проводника совершенно безучастно, сурово и даже несколько зло. Да, конечно, на каждой станции их умоляют пустить. Поезд начинает трогаться. Внутренне молясь, Лева обратился к проводнику с последней просьбой:

– Пустите ради Господа Христа доехать до Уфы только!

– Садитесь, садитесь, — сказал ему проводник, сразу переменившись в лице, и помог Леве забраться.