«План работы: Введение c Негативная репрезентация родов в фильмах ужасов. c Медицинский дискурс в рассказах о родах. c Историческая антропология институтов ...»

Антропология репрезентаций в современном дискурсе о родовспоможении

План работы:

Введение

c Негативная репрезентация родов в фильмах ужасов.

c Медицинский дискурс в «рассказах о родах».

c Историческая антропология институтов родовспоможения.

c Теоретические рамки исследуемой темы.

c Объект исследования и постановка проблемы.

c Научно-популярная репрезентация родов и внутриутробной жизни. Варианты и

функции.

c Личностно-ориентированная репрезентация родов в практиках домашнего родовспоможения.

Заключение Список источников Список литературы 1 Идея этой работы берет начало в том удивлении, которое я испытала, впервые увидев видео, используемое домашними акушерками в курсах по подготовке к родам. И характер репрезентации процесса родов и конвенции просмотра стали для меня открытием относительно антропологии современного человека и современных сдвигов в конструкции опыта материнства. Фоном для этого ощущения послужил мой предшествующий визуальный опыт тематизации материнства, как человека современной культуры (опыт репрезентации), и мой опыт собственно материнства, связанный с медицинскими институтами «советского» роддома и женской консультации (опыт практики и контакта с институтами). Столкновение моего вполне массового и обыденного опыта с опытом, который конструирует современный институт домашнего акушерства заставляло задуматься о том, какие варианты репрезентации родов существуют в современной культуре, из чего складывается представление современной женщины о родах;

в какой коррелляции эти представления находятся с существующими в современном обществе практиками родов и институтами, причастными к родовспоможению;

какие антропологические представления фундируют существующие репрезентации, практики и институты;

Описание послужившего стимулом видео.

Роды Лены К. 2002 (архив домашней акушерки Марины Рассадиной, центр «Озарение» (Новосибирск)).

Это были любительские съемки: формат home video, снимала сама акушерка. Действие происходит в алтайской деревне во время выездного тренинга группы по подготовке к родам. В кадре женщина, которая во время схваток спит, танцует, слушает музыку, смеется, общается со своей младшей сестрой, та ей помогает. Приватное пространство:

уютный дом, узкий семейный круг. Собственно появление ребенка на свет происходит в бане. Здесь мы уже видим в кадре акушерку и врачанеонатолога. Но они не в больничной одежде, и обстановка небольничная, и манера общения, они говорят друг с другом и роженицей тихими спокойными голосами. Старшая дочь роженицы, которая также присутствует на всем протяжении родов - играет в шахматы, занимается своими делами – берет новорожденную на руки и поет ей колыбельную.

Естественность, позитивность, «нестрашность» этого видеоряда, неожиданность включенности темы родов в формат home video, - вот, пожалуй, те качества этих съемок, которые и вызывали мое удивление.

Если сделать шаг к концептуализации описанного впечатления, то обращают на себя внимание следующие вещи:

Во-первых, показываемое выглядит не экзотично, не экстремально, не шокирующе.

Это достигается за счет характера медиума. Медиум в данном случае – любительские съемки home-video, домашний архив. И внимания заслуживает само использование данного медиума для репрезентации данной темы.

Во–вторых, поведение показываемой роженицы, которая очевидно не страдает, но работает. Ее действия отличаются своеобразным профессионализмом, и видео может выполнять обучающую функцию и функцию антропологической документации. Роженица «звучит» на схватках, технично дышит, двигается, танцует. Интерес представляют зафиксированные на этом видео техники тела.

В-третьих, непривычность показываемого пространства. Отсутствие медицинского антуража, оборудования, белых халатов, сама роженица в уютной желтой футболке.

В-четвертых, характер показываемой социальности. Роды здесь - семейное событие.

Специалисты-медики (акушер, психолог, неонатолог) присутствуют, но их присутствие ненавязчиво и не производит впечатление доминирующего. В центре кадра все время находится сама рожающая и члены ее семьи.

Показываемое нарушает стереотипы нашего визуального опыта, которые мы вдруг с удивлением в себе обнаруживаем. Здесь не хватает крови, криков, каталок, мониторов, на которых изображена прерывистая линия, экшна вообще, здесь действует некое неожиданное лицо: не бригада медиков профессионалов, - а сама рожающая.

Конвенции просмотра представленного видео таковы. Акушерка показывает его во время тренинга по подготовке к родам, иногда комментируя технические действия рожающей. Однако можно заметить, что функция этого показа не только техническиинформационная, но и, скажем так, психотерапевтическая.

c Из интервью с домашней акушеркой Светланой Акимовой, семейный центр «Волшебный ребенок»(Москва) 21.06.04.

Я: Вообще в процессе подготовки к родам ты очень много, практически на каждом занятии, показываешь группе различные фильмы. Для чего ты это делаешь?

С. А.: Роды это процесс, о котором у нас мало… много, с одной стороны, искаженной информации по книгам, по фильмам. Чтобы сюжет двинуть дальше, нужно же как-то в родах обострить ситуацию, или ребенка выкрасть, или маму потерять. Визуально роды выглядят всегда ужасно безобразно во всяких сериалах и любых фильмах художественных: крики женщины, текущий пот, кровь. И очень хочется хотя бы сбалансировать поток негативной информации и визуальной, который женщина с детства видела на экране, здесь у нас в группе. И можно сказать, что если это не снятые художественные фильмы, то все роды очень разные, не похожие одни на другие. Бывают роды, в которых женщина погружена в себя, бывают роды, когда она сохраняет внимание к своим близким, к старшим детям, и есть роды, где мама очень общается со своим ребеночком. И хочется показывать разные истории родов. Чтобы женщина с одной стороны видела, что роды по - разному могут протекать, с другой стороны, что это очень спокойный процесс и очень красивый процесс – роды.

Для того, чтобы артикулировать негативный визуальный опыт, который пытаются сбалансировать домашние акушерки своим гуманистическим видео, не составило бы труда припомнить просто брутально физиологичные съемки родов: кровь и страдание. Как описывает подобный канон показа персонаж фильма «Девять месяцев»1, кино во всех смыслах массового и нерефлексивно транслирующего стереотипы: «Везде кровь, все кричат, сначала разрезают, потом зашивают, как во время второй мировой». Но мы укажем здесь лишь на такой предельный для данной темы уровень негативной визуальной семантизации родов как использование сцены родов в фильмах ужасов. Я вполне отдаю себе отчет в том, что выбор такого материала для демонстрации социальных страхов по отношению к медицине, самой беременности и загадочной внутриутробной жизни может казаться гротескным, а интерпретация этого материала слишком утрированной. Однако предельная символизация данных стереотипов через «ужасное» позволяет нам вычленить объекты, над которыми производится культурная работа в современных практиках родовспоможения.

Классический триллер Р. Полански «Ребенок Розмари»2 демонстрирует следующие страхи, окружающие беременность и роды: страх патологии развития ребенка, страх врача и медикаментозных назначений. Сцена родов, как и сам инфернальный ребенок не показаны в этом фильме: Полански использует классический и эффективный прием триллера - не показывать самого ожидаемого и самого страшного. Но предшествующая по лоДевять месяцев». реж.Ch.Columbus. США. 1995. 99 мин.

«Ребенок Розмари». 1968. реж. Роман Полански. США. 134 мин.

гике сюжета пропущенной сцене родов сцена, где Розмари окружает враждебная толпа сатанистов и среди них доктор со шприцем в руке, щупающий ее живот и говорящий, что пора, - эта сцена вполне демонстрирует также и страх враждебной социальности родовспоможения.

Один из задающих канон жанра фантастического фильма ужасов - проект «Чужие»:

«Чужой» и его продолжения «Чужие», «Чужие 3», «Чужой 4. Воскрешение»3. В первом фильме первое появление чужого ещё не так очевидно символизирует процесс родов.

Жертва чужого в этой сцене – мужчина. Единственное, что пока обращает на себя внимание, это характер обстановки: герой лежит на столе, его с двух сторон держат за руки его коллеги в белой одежде. На животе появляется пятно крови, и «чужой» появляется, разрывая живот. Уже в следующем фильме «Чужие» метафорика родов более эксплицитна. В начале фильма героине Сигурни Уивер лейтенанту Рипли снится сон: больничная палата, медицинское оборудование, доктора, которые держат ее за руки, падающая капельница, больничная белая одежда, она задирает рубашку, что-то, не прорывая живот, топорщится и ходит ходуном в ее животе. Далее по фильму следует диалог героини с единственным выжившим колонистом, девочкой Нют:

Нют И в маму тоже вселился этот зародыш?

Нют А человеческие дети тоже в кого-то вселяются?

Логическое завершение эта идея находит в сюжете «Чужих 4». Рипли, кровь которой содержит в себе образцы ДНК «чужих», клонируют, дабы она собственно родила детеныша «чужого».

В целом, возможна интерпретация проекта «Чужие» как повествования на тему репродукции: откладываемые чудовищем яйца; перинатальная символика фильма: все эти булькающие озера с яйцами, вид этих яиц и вылупляющихся «чужих», трубоподобные отсеки космического корабля, из которых через с трудом открываемое отверстие вываливаются в космос монстры; клонирование героини; наконец рождение героиней «чужого».

Наиболее значимой представляется здесь концептуализация страха паразитического и враждебного эмбриона, который вселяется в тело и нарушает своим появлением целостность человеческого тела. Научная позиция исследовательского отношения к «чужому»

представлена в фильме как неэтичная, политически ангажированная и бесчеловечная (исследователями «чужих» являются не люди, а роботы, выглядящие как люди).

Третий фильм, на который я хочу обратить внимание в этом контексте – это «Королевство»4 Ларса фон Триера. В самой сильной позиции заключительной сцены пятичасового сериала располагается сцена ужасных родов. Героиня, которая лежит на гинекологическом кресле, с ужасом смотрит на свой ходящий ходуном живот. Кадр снят с точки зрения акушера, то есть лицо героини мы видим через живот. С двух сторон от нее врачи в белых халатах в не меньшем ужасе от происходящего. Далее мы видим прорезывающуюся головку, и появляется окровавленное лицо Удо Киера, исполняющего роли злодеев во всех фильмах Триера. По сюжету фильма так возвращается на этот свет доктор Крюгер, убивший некогда свою дочь, основатель больницы «Королевство». Ироничный сериал Л.

фон Триера среди источников своей иронии кроме жанров мистического и детективного сериала, имеет и жанр медицинского сериала типа сериала «Скорая помощь». Тема медицины и науки для сюжета «Королевства» немаловажна. В качестве интродукции к повествованию звучит такой текст:

«Чужой». 1979. реж. Ридли Скотт. США– Великобритания.112мин; «Чужие».1986. реж. Дж.Камерон.

США. 148мин; «Чужой 4. Воскрешение». 1997. Реж. Ж-П. Жене. США. 105мин.

«Королевство». 1994, 1997. реж. Ларс фон Триер. Дания.

«Затем здесь построили центральную больницу. Лучшие врачи страны и сверхсовременное оборудование. Теперь жизнью должна была править наука, которую не могли поколебать предрассудки и невежество».

Заключительную сцену, на мой взгляд, можно интерпретировать как крах рациональности медицинских представлений о человеческом теле и беспомощности медицины перед происходящими с человеческим телом мистическими, нерационализируемыми процессами, частным случаем которых является рождение Зла, Дьявола, Чужого и проч.