«Константин ПРОХОРОВ ТАЙНА ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИЯ Издание второе, исправленное и дополненное Константин Прохоров 1. БИБЛЕЙСКАЯ ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ 1.1. ВВЕДЕНИЕ.Вас обрекаю Я ...»

Человек может поступать произвольно, но ему не дано изменить своей кармы. Каждое дело, доброе или злое, влечёт за собой необратимые последствия. В «Махабхарате» XIII,1 находится поразительная история о ребёнке, смертельно ужаленном змеёй. Кто виноват в его смерти? Змея, пойманная охотником, сказала, что она невиновна, так как её послал бог смерти, она же была только орудием в его руках. Вскоре выяснилось, что и последний не несёт ответственности за эту трагедию, а в действительности ребёнка убил Кала («Время»). Наконец, появляется Кала и раскрывает тайну, что никто не виновен в данной смерти. Это результат кармы, т.е. причина смерти ребёнка – в его собственных действиях в прошлых перевоплощениях. Узнав тайну, мать погибшего ребёнка в благоговении отпускает змею. [182, pp. 3-9]. Ибо никто не в состоянии изменить закон кармы, даже божество, подобно тому как греческие боги часто оказывались бессильны перед судьбой.

Путь знания, осознание бессмысленности материального бытия – начало спасения в индуизме и буддизме. В священных книгах индуизма этот процесс напоминает деперсонализацию личности спасаемого: никакие эмоции, ни положительные, ни отрицательные, не му земному. И в результате человек достигает освобождения (мокша), сливаясь с некой Абсолютной Реальностью. «Мундакаупанишада» III 2,8 говорит об этом: «Как реки текут и исчезают в море, теряя имя и образ, так знающий, освободившись от имени и образа, восходит к божественному пуруше, выше высокого».

[119, C. 185]. Так человек может вырваться из круговорота перерождений, вопреки карме, если он направит свою интеллектуальную свободу и волю на прекращение любой деятельности, откажется от своей индивидуальности. [125, C. 16].

В этом смысле Будда также признавал свободу воли. [163, p. 791]. Спасение – в осознании и избрании человеком небытия, вечного покоя нирваны. Н. Лосский пишет об этом учении буддизма: «Когда в потоке сознания живого существа появляется дарма чистой "мудрости", "прозрения" (праджня), именно постижение бессмысленности бытия, с этого момента спасение данного живого существа обеспечено: оно может, правда, ещё пережить колебания и падения... но рано или поздно оно наверное достигнет Нирваны...»

[73, C. 44].

В совершенно отличной от западной религиозной и культурной среде мы находим всё те же философские вопросы и проблемы.

Чтобы ещё более укрепиться в этой мысли, несколько более детально рассмотрим «индийское евангелие» – Бхагавад-Гиту.

В этом необыкновенном произведении находят много общего с Новым Заветом. Мы выделим их основные сходства и различия и посмотрим, что нового в сравнении с традиционными древнеиндийскими взглядами нам откроется о предопределении и свободе.

Датировка Бхагавад-Гиты весьма условна – V-III вв. до Р.Х. Это часть эпоса «Махабхарата», одного из древнейших письменных памятников человечества. Бог Кришна в человеческом теле становится возничим своего друга Арджуны на поле боя. Две армии – сыновей Дхритараштры и Пандавов – замерли напротив друг друга.

И в это время между Кришной и Арджуной происходит их странный и фантастический разговор.

Кришна объявляет себя всемогущим богом (Бг. 9.8). Он также всеведущ (7.26) и вездесущ, даже когда воплощается в тело человека (9.11). Вот одно из самых сильных заявлений Кришны: «Я начаТайна предопределения ло, конец и середина творений... Я – семя, порождающее всё существующее. Ничто сущее – движущееся и неподвижное – не может существовать без Меня» (10.32,39). [17, C. 516,522].

В противоположность старому учению брахманизма, Кришна подчёркивает свою личностность (7.24; 12.2). Если принять Бхагавад-Гиту за вершину индуизма, то тогда можно сказать, что эта религия развивалась от безличного Брахмана через Параматму (сверхдушу, присутствующую в сердце каждого человека) к личностному Кришне. Древним путём спасения в индуизме, путём очень длинным и трудным, был отказ от деятельности и освобождение от чувств и эмоций. Кришна провозглашает кратчайший путь спасения – служение ему (3.4-7; 5.2,6). В результате: «человек, занятый преданным служением Господу, освобождается даже в этой жизни от кармических последствий, как хороших, так и плохих...»

(2.50,51; 4.9). Это уже новый шаг, даже в сравнении с буддизмом, в понимании всей важности свободного выбора человека.

Бхагавад-Гита обсуждает вопрос, хорошо знакомый нам со страниц Нового Завета: «...Что же принуждает человека поступать греховно, даже помимо его воли, как будто его влечёт какая-то сила?» (3.36). Кришна говорит, что эта сила – вожделение, которое можно победить с помощью «зрелого духовного разума» (3.43).

И этот путь открыт для всех, даже для людей самых низших сословий (9.32) и самых больших грешников (4.36). Верующий в Кришну освобождается от всех грехов: «На том, кто выполняет свои обязанности без привязанности, отдавая плоды Всевышнему Господу, не сказываются последствия греховных поступков. Он подобен листу лотоса, который не смачивается водой». (5.10; 10.3).

Нечто похожее на христианское учение о благодати открывается и в Бхагавад-Гите (18.56; 2.64; 18.58,62). Между Кришной и его последователем возможны дружеские отношения, и такой человек уже может быть уверен в своём спасении (9.29-31). Множество параллелей с Новым Заветом побудило А. Меня назвать Кришну прообразом Иисуса Христа на Востоке. [82, C. 78].

Однако на этом схожесть Бхагавад-Гиты и Евангелия, собственно, и заканчивается, теперь следует упомянуть об их серьёзных отличиях.

Во-первых, многобожие. Хотя Кришна и выступает как главное божество, он не отвергает ни других богов, ни другие языческие гов; те, кто поклоняются предкам, отправятся к предкам; те, кто поклоняются привидениям и духам, родятся среди этих существ;

а те, кто поклоняются Мне, будут жить со Мной» (9.25). Характерно, что Бхагавад-Гита не привела к монотеизму в Индии. Кришна так и остался лишь одним из многих богов индуизма.

Во-вторых, учение о реинкарнации. Эта доктрина чужда Новому Завету, но является одной из важнейших в Бхагавад-Гите: «Точно так же, как душа переселяется из детского тела в юношеское и из него в старческое, так и при смерти она переходит в другое тело»

(2.13). Пользуясь индуистсткой терминологией, можно сказать, что Господь Иисус Христос Своей смертью на Голгофе снял с человечества «кармический долг» (неизбежное наказание – путём новых перевоплощений – за совершённое в прошлом зло). Библейские истории, например, Иова и слепорождённого человека (Ин. 9.1-7) показывают, что страдания на земле не обязательно являются наказанием за грехи прошлого.

И в-третьих, следование за Кришной предполагает в большей степени умственные усилия («сознание»), чем веру. Невежество, незнание – главная причина, почему люди не получают спасения:

«Я никогда не являюсь перед теми, кто глупы и невежественны»

(7.25). Согласно же Новому Завету, сколько-нибудь серьёзная опора на разум и знание – ложный путь (1 Кор. 1.27), главное – вера (Евр.

11). Для настоящего христианина, несомненно, подобные «минусы»

не могут не перевесить «плюсы» Бхагавад-Гиты.

Желая показать духовную схожесть философских проблем Востока и Запада, мы, однако, несколько отклонились от нашей центральной темы. Посмотрим теперь, чему учит Бхагавад-Гита в отношении предопределения и свободы воли. В начале книги Кришна призывает Арджуну участвовать в сражении. Это не легко для последнего, так как в войске противника находится много близких ему людей. Арджуна раздумывает, и у него, несомненно, есть выбор (2.33). Вот ещё одно аналогичное место: «...Всевышний Господь не отвечает за чьи-либо греховные или праведные поступки» (5.15).

Эти слова индийские учители толкуют в пользу свободы воли человека, как традицию, идущую ещё из Упанишад. [17, C. 280,281].

Но есть в Бхагавад-Гите ужасная сцена «преображения» Кришны, когда он открывает Арджуне свою «вселенскую форму». Среди прочего тот видит следующее: «Все сыновья Дхритараштры и цари, сражающиеся на их стороне, а также Бхишма, Дрона, Карна и наши главные воины устремляются в Твои устрашающие зевы.

И я вижу, как головы некоторых, застревая между Твоими зубами, сокрушаются ими» (11.26,27). Сначала Кришна призвал Арджуну пролить кровь врагов, а затем показал ему такую, отнюдь не евангельскую картину. Это был как бы некий видеоряд предопределённых событий: все воины противника погибнут, падут и многие со стороны Арджуны, сам же он выйдет из битвы победителем.

В Бг. 11.32 Кришна выступает в образе уже известного нам всепожирающего Времени (Кала). Он объявляет, что все противники Арджуны предопределены к гибели. Далее следуют ещё более откровенные признания: «Итак, встань и приготовься сражаться и завоевать славу. Победи своих врагов и наслаждайся процветающим царством. По Моему замыслу все они уже погибли; ты же, о Савьясачи, можешь быть лишь Моим орудием в этом сражении. Дрона, Бхишма, Джаядратха, Карна и другие великие воины уже уничтожены Мной. Поэтому убей их и не тревожься. Просто сражайся, и ты уничтожишь в битве своих врагов» (11.33,34).

Вновь, как и во всех развитых религиозно-философских учениях, мы видим здесь две непримиримые противоположности, которые, тем не менее, необъяснимым образом уживаются друг с другом.

Арджуна обладает свободой выбора в начале разговора с Кришной;

затем, во время открытия ему «вселенской формы» собеседника, он уже несвободен, а предопределён к неизбежному сражению; и уже в самом конце книги, обобщая всё сказанное, Кришна вновь говорит ему: «Итак, Я открыл тебе самое сокровенное из всего знания.

Хорошо обдумай это, а потом поступай, как пожелаешь» (18.63).

И, на основании уже проанализированного материала, мы чувствуем, что это не банальное противоречие.

2.4.3. ДРУГИЕ ВОСТОЧНЫЕ РЕЛИГИИ Из всего многообразия элементов восточных религий, связанных с концепцией судьбы, мы выборочно и кратко упомянем ещё только египетскую богиню Гатор, вавилонского бога Мардука, астрологию, конфуцианство и принцип дао.

В Древнем Египте понятие «судьба» преимущественно воспринималось как форма природной необходимости. [153, p. 772].

C этой идеей были связаны несколько божеств, из которых Гатор, возможно, наиболее близка к личностной судьбе. Она почиталась и как богиня неба и как богиня царства мёртвых. Гатор встречала умерших и делала невозможным их возвращение к жизни. Существовали и другие божества по имени Гатор, которые являлись во время рождения человека и определяли его судьбу. [48, Т. 1, С. 132].

Верховный вавилонский бог Мардук для своих почитателей являлся владыкой неба и земли. В своём невыразимом могуществе, он определял судьбы людей и других богов. «Он указывает путь звёздам небесным, и все боги, как овцы, пасутся им», – сказано в одном из гимнов в честь Мардука. [48, Т. 2, С. 190]. «Судьба» у вавилонян выражалась словом simtu и понималась (до начала греческого влияния) только как воля богов. [165, pp. 778-780]. Вавилоняне первыми изобрели способ «научного» определения судьбы. Их астральная религия стала родоначальницей астрологии. Небесные светила получили имена богов, и расположение звёзд на небе было связано с событиями на земле и жизнями людей. Халдейские теории широко распространились в Греции в эпоху эллинизма, а затем и в Риме.

Вера в неизбежную судьбу в то время явилась как бы теоретическим обоснованием для астрологических предсказаний будущего.

Даже многие из лучших античных философов верили в астрологию.

Впрочем, столь же давно была высказана и первая её серьёзная критика. Греческому философу Карнеаду (214-129 гг. до Р.Х.) первоначально принадлежат известные аргументы о различной судьбе близнецов (хотя рождены они были при одном и том же расположении звёзд) и одинаковой кончине людей, погибших в результате кораблекрушения (хотя все они пришли в этот мир под разными звёздами). [106, C. 57,58].