«Д. Л. СПИВАК ИЗМЕНЁННЫЕ СОСТОЯНИЯ МАССОВОГО СОЗНАНИЯ Гарт-Курсив Фонд Ленинградская галерея Текст публикуется в авторской редакции Спивак Д. Л. Изменнные состояния ...»

Коррекция „маршрутов“, проходимых по полю сознания по мере его изменения, может быть и намеренной. Это может происходить по ходу занятий психотехническими упражнениями и медитацией. Тут в контролируемых условиях, на время может вызываться много субъективно неприятных, иногда даже мучительных, но в конце концов полезных состояний.

Особый вопрос представляют типы переходов, обеспечивающих изменение сознания. Переход от одного состояния к другому может быть плавным, почти незаметным, а может быть и скачкообразным, внезапным (continual vs discrete). В принципе, таких типов может быть достаточно много. Так, читателю не составит труда вспомнить, сколько вариантов перехода от бодрствования ко сну ему довелось испытать за последние несколько лет. Способы точного измерения таковых в принципе уже разработаны.

Исходя из общих соображений, можно предположить, что прохождение набора измененных состояний сознания должно происходить без непреодолимых затруднений, но и не вполне гладко. В случае „застревания“ в каком-либо состоянии, либо слишком легком соскальзывании из него, не говоря о более сложных случаях, типа „зависания“ между состояниями, возникают характерные неприятные или необычные ощущения и эмоции.

Полное описание их пока только начинается. Однако следует утверждать, что к числу наиболее распространенных принадлежат паника, апатия, мистические переживания, — иными словами, симптомы, проявляющие черты структурного подобия тем, которые рассматривались выше как три фактора социально-психологического кризиса.

Попытки составления и упорядочения списков таких симптомов предпринимаются со времен написанной в 1966 году классической работы немецкого психиатра А. Людвига (1972: 16). Если на уровне отдельного человека измененные состояния проявляются на его „поле сознания“, то правомерным было бы поставить вопрос о сопоставимых состояниях и на уровне общества, равно как и их носителе. Этот вопрос принципиально важен для нашей темы; мы вернемся к нему в последующем изложении.

Пока же следует уточнить, что использованное выше понятие „поля сознания“ является чисто условным. Нельзя исключить, что все изменения сознания осуществляются на базе одного субстрата, только путем его внутренних перестроений. Естественно, что они могут рассматриваться в качестве измененных лишь до тех пор, пока круг устойчивых повседневных состояний сохраняет свою значимость „точки отсчета“. В противном случае, начинается перестройка „поля сознания“ и переход к новому набору устойчивых состояний.

В заключение нужно заметить, что изменения сознания отнюдь не всегда замкнуты его пределами. Субстратом деятельности сознания является мозг человека, а в более общем плане — и организм в целом. Соответственно этому положению, и в согласии с принципами построения физиологической науки в последнее время появляется тенденция говорить об измененных состояниях мозга, а также и измененных соматических состояниях.

В пользу конструктивности такого теоретического расширения говорит целый ряд косвенных аргументов. Недавно они систематически рассматривались на секции „Измененные состояния сознания“, впервые включенной под председательством академика Н. П. Бехтеревой в программу слушаний Международного конгресса психофизиологии (1994). Подробное рассмотрение текущих задач и ближайших перспектив научного исследования этой формирующейся на глазах области знаний составляет предмет отдельной работы. Следует полагать, что значительное влияние на ее формирование окажет материал, накопленный в рамках теории функциональных состояний.

Трансперсональная психология Базовые интуиции теории измененных состояний сознания были существенно переосмыслены в рамках трансперсональной психологии, выдвинувшей целый ряд новых идей в понимании психической жизни человека. Эта новая теория была предложена американскими психологами А. Маслоу, А. Сатичем, и чешско-американским психиатром С. Грофом в самом конце 1960-х годов.

Основатели трансперсональной теории рассматривали ее на правах „четвертой силы в психологии“. Под первой силой они понимали теорию бихевиоризма, под второй — классический психоанализ, под третьей — гуманистическую психологию. Таким образом, в самом названии содержалась своего рода типология важнейших течений психологии XX века, равно как и программа движения вперед.

По мысли А. Маслоу и его соавторов, „первая сила“ в лице таких теоретиков, как Д. Уотсон или Б. Скиннер, достигла наибольшего продвижения в изучении собственно сознания, в первую очередь его работы, связанной с речедвигательными актами, но оказалась не готова к работе с подсознанием.

Этот недостаток был исправлен „второй силой“ — фрейдовским психоанализом, достигшим здесь исключительной тонкости анализа. Однако учение „венского мудреца“ сделало слишком большой упор на потаенные и больные стороны психики, оставив без внимания ее позитивную, созидательную сторону.

Такое упущение было устранено „третьей силой“, направленной на высшие цели и возможности человека, максимальное раскрытие его способностей и дарований.

Ключевым словом для теоретиков гуманистической психологии стало „самоосуществление“ (self-actualization); духу теории вполне соответствовали бы известные пушкинские слова о „самостояньи человека“. Соответственно, они сосредоточились на высших аспектах сознания, нередко называемых надсознанием.

Таким образом, к концу 1960-х годов в психологической теории сложилась не вполне согласованная внутри, однако, достаточно полная схема, объясняющая механизмы повседневного сознания, его „прозу“ (I), далее его „подполье“, его темную сторону, или „тень“ (II), а кроме того, и его светлый аспект, „идеал“ (III).

Оставалось если не объяснить, то как-то встроить в теорию такие феномены, как вдохновение, инсайт, прилив творческих сил, экстаз, озарение, и другие порывы, явно переходящие пределы личности, или по крайней мере „привычного Я“. По этому главному признаку сюда прибавились также порывы самопожертвования, и шире — альтруистического поведения. Ведь в них человек действует, зачастую пренебрегая собственными интересами ради сверхличностных.

Сюда же были включены и экстрасенсорные феномены. Основанием для этого спорного шага было нередкое среди адептов этого направления убеждение в том, что силу им дают не собственные, слабые усилия, но помощь если не внешних, то по крайней мере внеличностных сил.

Нельзя сказать, чтобы очерченная таким образом область была особенно однородна. Однако для всех ее составляющих присущим было введение внеличности („трансперсональности“) как базовой категории, а часто и понятия „сверхсознания“, или какого-то его аналога, как ее носителя. Перестройки в психологической теории, необходимые для их принятия, составили основную задачу приверженцев „четвертой силы“ в психологии..

Разработка этой предметной области пока не закончена, более того — находится в состоянии „начального взрыва“. Каждая из международных конференций трансперсоналистов, проводимых сейчас каждый год, фиксирует распад старых школ и возникновение новых.

XII конференция, проведенная в Праге в 1992 году, собрала особенно широкий круг участников, поскольку одной из главных ее задач было принятие в „трансперсональное сообщество“ представителей Восточной Европы и стран бывшего Советского Союза. Стоит отметить, что основной темой конференции был глобальный кризис и пути его преодоления.

Последняя, XV международная конференция прошла летом 1995 года в г. Санта Клара в Калифорнии. Внимание докладчиков было сосредоточено на трансперсональных аспектах повседневного существования.

Специально занимавшиеся вопросом определения предмета и метода трансперсональной психологии сотрудники Гавайского университета (США) Д. Лажуа и С. Шапиро (1992), выделили около 40 наиболее весомых, частично несводимых друг к другу определений. Анализ их принадлежит особой работе; дело связано не только с чистой теорией, но и с „научной дипломатией“.

Тем не менее, для целей нашего рассмотрения можно выделить еще одну интуицию, дополняющую три рассмотренных выше, и реализующую в необходимой для нас степени трансперсональные посылки:

— интуиция трансценденции: ценностью обладают особо далекие, или следующие непривычным „маршрутам“ передвижения по полю сознания, приводящие ко временной дезинтеграции привычной структуры личности, и ее пересозданию в обновленном виде.

На базе последней интуиции был выдвинут целый ряд психотерапевтических методик и стратегий, получивших большой резонанс не только в профессиональной среде, но и в самых влиятельных средствах массовой информации. Большинство этих методик не требуют ни особого времени, ни сложного оборудования, и при этом оказывает глубокое воздействие на психику занимающихся. Ведущие методики к настоящему времени уже прошли сертификацию, и в общем приняты общественным мнением таких стран, как США, Англия, Германия.

Рассмотрению этих методик целесообразно уделить отдельную, более узкую по целям и материалу работу справочного характера. В заключение данного раздела стоит лишь подчеркнуть, что вслед за установлением допустимости перенесения теории измененных состояний сознания на общество естественно встанет вопрос и о транскрипции таких методик и стратегий в категории социально-экономической политики. К этому и сводится основной научно-практический потенциал настоящей работы.

Перенос понятий Дальнейшее предсказуемо, и представляет собой дело техники. Нам остается перенести на общественное сознание понятие измененных состояний, развернуть реализующие их интуиции в ряды категорий, — и получить еще одну технику описания массового сознания, а по возможности — и концепцию социальной политики.

Сделав это, мы последуем общей тенденции к психологизации, и шире — биологизации общественных наук. На упрек в методологической недопустимости такого хода теоретику останется повторить уже опробованный в философии науки прием, перейдя к языку теории систем.

Для этого достаточно будет, признав преимущественную принадлежность человеческого общества к обладающей качественной спецификой области — социосфере, отметить, что в целом ряде аспектов оно разделяет и продолжает существенные закономерности также и биосферы, проявляющиеся, конечно, в особом, модифицированном виде.

При всем глубоком различии между обеими сферами, основные принципы их организации в статике и динамике сопоставимы, и могут быть описаны в рамках системно-структурного подхода (ср. А. Лемкоу 1990: 288). Поэтому понятие „измененных состояний общественного сознания“ не может быть отведено „с порога“, без дополнительной аргументации.

К этому стоит добавить и то, что известная доля прямой биологизации особенно оправдана с глобальной, или, глядя с другого ракурса, ноосферной точки зрения, позволяя сразу состыковать намечающуюся таким образом концепцию со смежными теориями, уже допустившими тот же ход.

Мы, конечно, говорим прежде всего о геополитике, сохранившей такую направленность от Х. Маккиндера до С. Коэна и С. Хантингтона. Богатые материалы в этом отношении дает целый ряд проведенных в последние годы академических дискуссий, к примеру, „круглого стола“ по теме „Проблемы российской геополитики“ (1994); конференции Российского географического общества „Геополитические и геоэкономические проблемы России“ (1995), и пр.

На этом проблемы, разумеется, только начинаются. Ведь допустив „системную (семиотическую) метафору“, в каждом случае приходится отвечать на вопрос о границах ее допустимости. К разработке общей теории такого переноса недавно приступили несколько сильных теоретиков. К их числу относится И. Стенгерс, начинавшая вместе с известным исследователем и теоретиком науки, бельгийским ученым И. Пригожиным.