«п Москва Прогресс” 1989 ББК81 У 58 Рецензенты: чл.-корр. АН СССР О. Н. Трубачев, доктор филологических наук А. В. Суперанская, доктор филологических наук В. К. Ж ...»

ПРОИСХОЖДЕНИЕ И ИСТОРИЯ

В дохристианскую эпоху, то есть почти до конца X в., в среде восточных славян (предков современных русских, украинцев и белорусов) использовались только лич­ ные имена, которые давались детям при рождении. Это были языческие славянские имена, в целом ясные по значению и этимологически очевидные. Как и повсюду в сла­ вянском мире, большинство имен представляло собой так называемые двухоснов­ ные, или сложные имена, состоящие из двух корней, связанных соединительным гласным. Вторыми элементами этих имен, как правило, были -слав ‘славный’ (Яро­ слав ‘сильный и славный’), -мир, от -мр ‘большой, славный’ (Остромйр ‘ост­ рый и славный’), или -волод ‘владеющий, богатый’ (Всеволод ‘все и владеющий’).

К славянским именам прибавилось несколько скандинавских имен*, привнесен­ ных в период язычества викингами-завоевателями, как, например, Рюрик (Нгбгекг), Олег (Не1§і ‘святой’), Игорь (Іп§аг ‘молодой’), Глеб (СисіІеіГг, эквивалент нем.

Со«1іеЬ), Рдгволод (Ка§(п) аісіг).

Единственным языческим именем тюркского происхождения было, вероятно, имя Борис, от протоболгарского Богорйс, если это не аббревиатура имени Борислав.

После христианизации Руси в 988 г. каждый восточный славянин получал от священника крестильное имя. Крестильные имена соответствовали именам святых и были, следовательно, обычными христианскими именами.

Однако эти имена не славянского, а греческого происхождения. К восточным славянам они пришли из Византии через Болгарию, где христианство было принято еще раньше, в 865 г. Македонский диалект болгарского языка, возведенный в IX в. святы­ ми Кириллом и Мефодием в ранг языка церковного ритуала, стал с этого времени языком религии всех православных славян. Этот язык известен как старославян­ ский, а примерно с XII в,—как церковнославянский. Таким образом, византий­ ские имена, которые могли быть греческого, древнееврейского или латинского происхождения, распространились в церковнославянской форме среди восточных славян**. Большинство крестильных имен распространялось также в народной, мирской форме, которая слабо отличалась от официальной церковнославянской. Эта народная форма, обязанная своим возникновением либо а) естественному искаже­ нию официальной формы восточными славянами, либо б) прямому заимствованию разговорной болгарской формы (которая сама основывалась на разговорной средне­ вековой греческой форме), избежала вмешательства церкви и ее языкового посред­ ника —церковнославянского языка. Имя, данное при крещении, обозначалось в древнерусском словом имя.

Практика давать ребенку в дополнение к официальному крестильному имени еще одно, некрестильное, тем не менее удерживалась вплоть до XVII в. В древнерус­ ском для обозначения внутрисемейных обиходных прозваний сначала использовалось выражение мирское имя в противоположность слову имя, обозначавшему подлинное имя, полученное при крещении. Но вскоре термин мирское имя был вытеснен тер­ мином прдзвище. Другие древнерусские термины, например, прозвание или прирдк, употреблялись довольно редко.

В ономастических и исторических работах часто встречается термин некалендар­ ное имя. Он означает имя, которое нельзя найти в церковном календаре, где зна­ чились лишь христианские имена, то есть имена святых православной церкви. Ес­ тественно, в древнюю эпоху этот термин никогда не использовался русскими. Пер­ вым текстом, о котором достоверно известно, что он был написан на Руси, было Евангелие, переписанное в 1056— 1057 гг. для новгородского посадника, который в приписке был обозначен в крыцении Иосиф, а мирьскьі Остромиръ. Если крестильное имя было обязательным, поскольку крестили каждого ребенка, то прозвище не являлось обязательным, и форма его полностью зависела от родителей. И все же большинство детей нарекалось, по-видимому, двумя именами. В тех случаях, когда оба имени соотносились с одним лицом, первым всегда называлось крестильное*.

После XVII в. прозвища в России уже не сохранились. За немногими исключени­ ями исчезли также древние языческие славянские и скандинавские имена. Эти имена могли стать крестильными только в том случае, если принадлежали святым, признан­ ным православной церковью. В XI— вв. к лику святых было причислено несколь­ ко князей. Все они были канонизированы под христианскими, то есть греческими именами: Владимир как Василий, Борис как Роман, Глеб как Давид (все трое умер­ ли в 1015 г.), Всеволод как Гавриил (умер в 1138 г.), Игорь как Георгий (умерв 1147 г.). Любопытно, однако, что их христианские имена были забыты, и сейчас они известны как святые только под языческими именами. Произошло это довольно ско­ ро. Уже в середине XI в. св. Владимир/Василий приводится церковью как Владимир.

У великого князя смоленского Мстислава Романовича (ум. в 1223 г.) было хрис­ тианское имя Борис.

Позже церковь признала и четыре других славянских имени —Ярослав, Мсти­ слав, Ростислав и Святослав, хотя эти имена никогда не давались святым даже в качестве второго имени. Впоследствии еще два имени были приняты церковью:

одно славянское —Вячеслав, русский эквивалент имени чешского святого X в. Вац­ лава (асіа, епсезіаз), и одно скандинавское —Олег, хотя никогда не было свя­ того с таким именем. Кроме этих исключений, вся русская официальная роспись имен была церковнославянской, то есть византийско-греческой по происхождению.** В России долгое время имя человеку могла дать только церковь***, лишь в 1905 г. эта прерогатива церкви была несколько ослаблена. С 1917 г. стало возмож­ ным называть ребенка любым именем без каких бы то ни было ограничений. Но этот последний период уже не имеет отношения к становлению русских фамилий.

Дохристианские славянские двухосновные имена, фигурировавшие в ранний период русской истории, после принятия христианства стали употребляться парал­ лельно. Этот тип имен за редким исключением имел отношение только к князьям, и поэтому часто назывался княжое ймя. Та же судьба оказалась и у нескольких скан­ динавских имен. В целом же в XIV в. ни одна из этих категорий не сохранилась.

Уменьшительные формы древнеславянских имен, например, Добрыня, Добрило (от Доброслав или Доброгость), Путйло (от Путислав), Жидята (от Жидислав) и т.д., имели, по-видимому, большую популярность и соответственно шире использо­ вались, чем полные имена. Они в значительной мере сохранились, объединившись с одноосновными именами, представленными широким рядом нарицательных сущест­ вительных и прилагательных, запас которых всегда неисчерпаем. Использование этих вторых имен позволяло выделить индивида в постоянно растущей массе носите­ лей одинаковых крестильных имен из-за ограниченного числа последних.

Вторым именем могло стать прозвище, данное не только родителями, но и сосе­ дями или даже индивидом самому себе. Существенное различие между крестильными и всеми другими именами состоит в том, что крестильное имя служило только од­ ной цели —обеспечить человека личным именем. Это имя присваивалось ему свя­ щенником во время официальной церемонии крещения. Прочие имена давались уже неофициально, без церемоний, либо родителями, либо соседями*. Крестильные имена были обязательны и численно ограничены, тогда как остальные имена основы­ вались лишь на традиции и число их практически могло быть безграничным. Среди последних могут быть четко выделены две группы: имена по профессии и по месту жительства. Все прочие имена такого типа определяются в настоящей книге как про­ звища, причем в этот термин вкладывается скорее негативный смысл. Конечно, в ши­ роком смысле любое некрестильное имя может рассматриваться как прозвище, но в данной книге оно ограничено указанным выше значением.

Итак, согласно древнерусскому традиционному способу именования, почти у каждого русского могло быть два имени —крестильное и/или второе имя, которое могло быть самого разного происхождения, а по форме —существительным или при­ лагательным.

Однако более специфическая система именования получалась путем добавления имени отца, то есть патронима, к христианскому (крестильному) имени или ко второму имени, либо к тому и другому вместе.

Имя отца могло функционировать в качестве патронима (слова отчество в рус­ ском, как и более раннее, но редкое отчина, произведны от слова отец), лишь подвергнувшись морфологическому или грамматическому изменению. Если имя от­ ца было (1) существительным, от него образовывалось специальное суффиксальное производное — (а) прилагательное или (б) существительное. Если же имя отца было (2) прилагательным, то его нужно было поставить в форму родительного падежа.** В случае (1а) образовывалось особое суффиксальное прилагательное —притяжа­ тельное.

Обычными суффиксами притяжательных прилагательных были -ов(-ев) и -ин.

Употребление любого из них регулировалось чисто морфологически. Суффикс -ов использовался, если имя отца оканчивалось на твердый согласный или -о: Братов (брат), Петров (Пётр), Данилов (Данйло). Его вариант -ев использовался, если имя оканчивалось на мягкий согласный или -е: гостев (от гость), Гринёв (уменьшит, от имени Григорий), Горев (от Горе как прозвища). После имен, оканчивающихся на -ц или -це/о, -ч, или -че, -ш, или -иіе, -ж или -же, -щ, или -ще, теперь следует -ев, если он в безударной позиции, или же -ев (традиционное написание) /-ов (современное на­ писание), если он под ударением. Под ударением конец патронима произносится как -ов независимо от написания -ов или -ев.

Суффикс -ин использовался при образовании патронимов от имен женского или мужского рода с окончанием -а, -я и от имен женского рода, оканчивающихся на мяг­ кий согласный или -ш, -ж сестрин (сестра), Фомин (Фома), мьішин (мышь).После ц притяжательный суффикс имел форму -ин (традиционное написание) или -ын (современное написание), но во всех случаях произносился как -ын: лисйцин или лисйцын (лисица).

Третий притяжательный суффикс —-_ —использовался при образовании патро­ нимов от существительных мужского рода с окончанием на согласный, при этом []] исчезал, вызывая в большинстве случаев изменение предшествующего конечного согласного, например: Епйскопль (от епископ), Ярославль (от Ярослав), Всёволож (от Всеволод), Ивань (от Иван), Борйш (от Б орис). Этот тип образования встречал­ ся редко и рано вышел из употребления.

Словообразовательные типы на -ов/-ев и -ин, напротив, могут рассматриваться как притяжательные прилагательные. Когда последние использовались в качестве патронимов, то за ними обычно, но необязательно, следовало слово сын: Иван Петров сын или Иван Петров; Фёдор Никитин сын или Фёдор Никитин. Обе части такого патронима склонялись.

Если у отца было два имени, то второе также могло быть включено в патроним, уже после слова сын. Допустим, отец назывался Пётр Сорока, а его сын Иван мог быть описан или как Иван Петров сын, или как Иван Петров сын Сорокин. Иногда патроним, образованный от второго имени, использовался в форме родительного па­ дежа (окончание -а): Иван Петров сын Сорокина. Этого никогда не случалось с пер­ вым патронимом, тем, который был образован от крестильного имени. Один из двух патронимов мог быть опущен, тогда вышеуказанный Иван назывался Иван Петров или Иван Сорокин сын. Если у Ивана, о котором идет речь, было второе имя, как например, Третьяк (т.е. ‘третий’), он мог быть представлен своим собственным име­ нем и именем своего отца двенадцатью различными способами:

2. Иван Петров сын Сорокин 3. Иван Петров сын Сорокина 4. Иван Сорокин сын Ъ.Ивйн Третьяк Петрдв сын 6. Иван Третьяк Петрдв сын Сорокин 7. Иван Третьяк Петрдв сын Сорокина 8. Иван Третьяк Сордкин сын 9. Третьяк Петрдв сын 10. Третьяк Петрдв сын Сордкин 11. Третьяк Петрдв сын Сордкина 12. Третьяк Сордкин сын Если имя Третьяк в формах (5) — (8) передвинуть на последнее место, то можно получить четыре новые комбинации. Если опустить слово сын, то может быть обра­ зовано шестнадцать новых вариантов.