«1 АЛГЕБРА РОДСТВА РОДСТВО СИСТЕМЫ РОДСТВА СИСТЕМЫ ТЕРМИНОВ РОДСТВА Выпуск 6 Санкт–Петербург 2001 2 Cogito ergo progigno Г.В. Дзибель Феномен родства: Пролегомены к ...»

В Зап. Африке, при развитости реинкарнационных культур, кроссреципрокность в CТР сохранился только в виде авореципрокности, сенексореципрокности (см. CТР мандеязычных этносов), изредка авункулореципрокности (см. списки иденонимов у этносов Зап. Африки в [1728]). Реинкарнационный комплекс Зап. Африки кирален линейным возрастным системам Восточной Африки. Это соответствует тенденции к образованию МК в CТР народов западноафриканского ареала и МО в CТР народов восточноафриканского ареала. Содержание киральности реинкарнационного комплекса и линейных возрастных систем состоит в том, что первый осуществляет накопление наследственной информации, а вторые – ее перераспределение.

Среди типов возрастных систем Восточной Африки сложилась та же ситуация, что и среди типов CТР в Восточной Евразии. Подобно тому, как в Восточной Евразии ССП является продолжением МО, в Восточной Африке циклические возрастные системы являются продолжением линейных. Фактически первые – это точная копия ССП на ином социоментальном уровне. Характерно, что эффект «скольжения» присущ как ССП, так и циклическим (по сути дела, спиралевидным) возрастным системам (см.: [603]). Подобно тому, как ССП Восточной Евразии комплементарен КТР Западной Евразии и Северной Африки, циклические возрастные системы Восточной Африки комплементарны, очевидно, тайным союзам Зап. Африки. Первые имеют дело с перераспределением, вторые – с накоплением информации уже на более высоком социоментальном уровне.

12.1.9. Дж.Мэтлок пришел к выводу о первичности терминологического слияния альтернативных поколений по сравнению с реинкарнационным комплексом (см.: [1719] и 4.1.3.). Исключение из этого правила, как выясняется, составляют австралийские викмункан, знающие и суперреципрокность (СРВМ), и реинкарнационный комплекс с наследованием имен, а также моно (Калифорния) и пайюты-павиотсо (Невада), обладающие среднереципрокной CТР. Эти случаи говорят о неравномерности развития терминологических структур и связанных с ними социальных институтов.

Распад суперреципрокности и параллельное формирование реинкарнационных представлений наглядно иллюстрируются материалами индейцев-атапасков. Если у южных атапасков (навахо, апачей) существуют сильные формы кроссреципрокности, но отсутствуют представления о переселении души умершего родственника в новорожденного, то у северных атапасков ситуация обратная – разнообразие реинкарнационной культуры в условиях слабости кроссреципрокного «импульса» в СТР (cр.: [1881, c. 90-91] об особенностях ареальной дистрибуции реинкарнационного комплекса у атапасков).

Представляется вероятным, что распад ВТР в обществах, имеющих реинкарнационные представления, шел через иденонимическую инверсию, при которой по отношению к новорожденному употребляют иденонимы, соответствующие степени родства говорящих с умершим (см. 8.3.).

Зародыш терминологической инверсии, еще не выделившийся из ВТР, можно распознать в языке кауилья (Калифорния). У кауилья CТР суперреципрокна, и для обозначения умерших родственников (см. 8.2. об аффективном праграмматическом падеже и 10.4.1. о трансформации ВТР через аффективную подсистему с активным коннектором) всегда используется специальная конструкция, в основе которой лежит взаимный иденоним с модификатором, указывающим на младшего члена пары (например, ne-y-nesi-k букв. «та, которая родственна мне, племяннице») (см.: [2012]). В 10.10.2. уже отмечалось формирование бифуркативностепенной номенклатуры из бифуркативно-линейной в связи с разложением ВТР через аффективную подсистему у родственных кавайису тюбатулабал.

Как и обычай наследования имен в Южной Америке (см.: [1721; 1005, c. 386-387]; 10.5.4.), иденонимическая инверсия в СТР этносов циркумполярной зоны приводит к образованию терминологических конфигураций, аналогичные генерационному скосу (МП и МКО), обоснование производности которого от кроссреципрокности приводится в 10.5.4. и далее. Например, у цимшиан-гитксан человек мог назвать своего сверстника «дедом» или «отцом» в случае, если тот унаследовал имя его деда или отца [1549, c. 86-87]. Так же, как и у гитксан, у таких групп квакиютль, как хейлтсук и овикено «пути» реинкарнирующей души не контролировались социальными группировками, и новый носитель души определялся по таким варьирующим признакам, как фенотипическое сходство. Сложение устойчивых матрилатеральных объединений у других этнических групп Северо-Западного побережья Канады (начиная с квакиютль-хайсла и севернее) привело к тому, что души стали циркулировать только в пределах рода (от «брата матери» к «сыну сестры», от «отца матери» к «сыну дочери» и т.п.) [1453, c. 198].

Аналогичным образом, у добу после смерти отца ТР tamana переносится на сына женского сиблинга отца и на сына последнего, а ТР kedeana -ДжРРм – на дочь женского сиблинга отца и дочь последней [1322, c. 37-38]. Смерть отца делает сына нищим, так как все имущество передается по женской линии сыну женского сиблинга отца. Ему достается участок земли, пальмовые деревья, личное имя, статус и прочие ценности умершего. Родной же сын получает магические знания, которые ему предстоит воплотить в дальнейшем в материальный достаток [1322, c. 15]. Точно таков же механизм образования МК у ачем (Гана) [689, c.

150, прим. 11]. У мнонгар (Вьетнам) ТР kony -ДмРРж становится обозначением ДмДмРРж после смерти ДмРРж [1196, c. 155].

Распад ВТР у моро (Кордофан) сопровождался концентрацией священных предметов (горшков – средоточий магии ветра, камней – средоточий магии дождя и т.д.) в руках nyagar uteri – букв. «дедов». Эти горшки передавались по наследству в пределах большой патриархальной семьи. У близко родственных им тира СТР демонстрирует авореципрокность, а магия носит «абстрактный и текучий характер», не воплощаясь в сакральных объектах [1796, c. 205-207]. Добавим, что у тира господствует родовая организация, а у моро активно идет процесс сегментации рода с образованием больших патриархальных семей; у тира – отношения между «дедами» и «внуками» равноправные и дружественные, а у моро в связи с тем, что «деды» приобрели реальную власть в семье и стали, по сути дела, выполнять жреческие функции, их отношение к «внукам» изменилось на строгое и требовательное. Можно задаться вопросом, не являются ли «магические знания» у добу и моро исторической трансформацией (объективацией) реинкарнирующей души.

(Cр.: 12.1.6. о символике горшка как алломорфного голове образа в контексте реинкарнационных представлений в северной Евразии).

Таким образом, налицо следующая историческая прогрессия: кроссреципрокность и билатеральность (южные атапаски) генерационный скос типа МП, иденонимическая инверсия и билатеральная кроссгенерационная трансмиссия имен и душ (эскимосы, гитксан, хейлтсук, овикено, кучины) генерационный скос типа МКО, локализация циркулирующих имен и душ в пределах унилатеральных групп (хайсла); расщепление имущества умершего на материальные и духовные ценности с передачей одних по материнской линии, а других – по отцовской (добу); дробление рода и концентрация власти в руках «дедов»

(моро)280. Этот процесс фиксируется как среди общностей с установленными генетическими (языковыми) связями, так и среди общностей, для которых такие связи не установлены.

12.1.10. Прослеживаемый переход от ВТР к феномену наследования имен согласуется с обоснованной выше (см. 7.3., 8.3.) структурной зависимости «иденоним феноним». Иденонимическая инверсия приводит к тому, что семантика иденонима теряет социальную бинарность, ведь теперь индивид воплощает в себе и «деда» и «внука», и «отца» и «сына». Человек индивидуализируется за счет присвоения им сущности социальной связи. Преемственность имен от иденонимов усматривается также в такой ситуации, как существование особой связи между двумя лицами, носящими одно имя (эскимосы, койсаны и др.). У австралийских маритиель тезки называются nirwat, т.е. «патрилинейный тотем» [2061, c. 303-304] (cр. с таким же представлением у древних майя [513, c. 146]). Появление запрета на ношение двух одинаковых имен аналогично распаду кроссреципрокного иденонима (т.е. своего рода запрета на называние реципроката тем же термином, что используется реципрокатом в отношении эго). Этого запрета нет у австралийцев и эскимосов, но он есть у нивхов, демонстрирующих ослабление реинкарнационного комплекса).

В Южной Америке система передачи имен по наследству у камаюра, кубео, тукуна, барасана, рамкокамекра, тапирапе, апинайе является точной калькой ВТР. Репрезентативны в этой ситуации последние три этноса, у которых сын женского сиблинга наследует имя брата матери, а дочь женского сиблинга женщины – имя сестры отца [645, c. 185].

Разложение ВТР может приводить к образованию как наследственных имен, так и наследственных титулов. С распадом суперреципрокной ВТР и упадком системы наследования имени и души умершего (именно это произошло у нганасан по сравнению с обскими уграми и палеоазиатами) этот комплекс сохраняется в локальной сфере культуры (среди правителей, старейшин), и фенонимы фактически превращаются в титулы.

Наконец, через стадию иденонимической инверсии реципрокность может трансформироваться в некронимию (см. 8.2.), герайтеронимию и неотеронимию. У молима ТР geyawuna обозначает одну из двух групп родственников умершего или узко: «тот, кто потерял дядю по матери или ребенка сестры» (cм. 8.2.), в то время как у родственных им вагавага, бванабвана (тубетубе) и жителей залива Бартл-Бей когнат этого слова, gariuana, означает ДмРРж = ДДжР и употребляется обобщенно в отношении родственников по материнской линии [1181a, c. 98-99]. У пенанов следы ВТР обнаруживаются в модели употребления ТР tpun. В референтивной подсистеме tpun Р2 (при pu вокат. Р2, tupou вокат. Д2). В случае, если человек умирает, его брат становится для его детей tpun (вокат. pu), а сам ДмРРм начинает называть ДДмР tupou. Жена умершего также становится для своих детей tpun (вокат. pu). В случае смерти сестры человека, ее дети для него становятся tupou. В другой местности по смерти ребенка его оставшиеся в живых сиблинги начинают называть родителей po до рождения следующего ребенка или до смерти родителей [1801, c. 263-264].

Неотеронимия обнаруживает определенное структурное сходство с генерационным скосом, особенно когда родители супругов обозначаются через своих детей или внуков. Функционально оба феномена тождественны: они ломают кроссгенерационную реципрокность. Если при бытовании специальных терминов для указания социальновозрастного статуса человека ВТР сохраняется, то при обозначении родственников через младшего коннектора она распадается. По тому же принципу, что и герайтеронимия, строится КТР. Герайтеронимическое обозначение кузенов как «чьих-то внуков» демонстрирует сходство с МП (см. 10.7.1.).

Глобальная дистрибуция текнонимии (см. Приложение 2) показывает, что этот обычай тяготеет преимущественно к восточному полушарию (от Сибири до Индонезии), а в Америке, Африке, Европе и Австралии отмечается спорадически. В Америке и Австралии текнонимия, если и представлена, то чаще в своем раннем варианте, а именно как неотеронимия (см. 8.4.). Американский континент отличается широким (по сравнению со Старым Светом) распространением обозначения родителей супругов через их внуков, т.е. детей эго, а также других категорий свойственников как родителей «внуков» и «племянников»

(северные шошоны, вашо, хопи, араваки, ботокуды), не всегда соседствующего с обозначением супругов по детям. В Евразии текнонимия, так же как и МО, обнаруживает устойчивую связь с тюркским миром (см.: [679, с. 24-25; 1017, с. 331]), что обусловливает его распространение на территорию, где в принципе он редкость (карачаевцы, балкарцы, кумыки, татары, башкиры, бесермяне)281.