«1 АЛГЕБРА РОДСТВА РОДСТВО СИСТЕМЫ РОДСТВА СИСТЕМЫ ТЕРМИНОВ РОДСТВА Выпуск 6 Санкт–Петербург 2001 2 Cogito ergo progigno Г.В. Дзибель Феномен родства: Пролегомены к ...»

Помимо альтера и коннектора, актантом аффективной подсистемы может быть эго. В этом случае место иденонима занимает некроним (термин предложен К.Леви-Строссом [1517, с. 264]). Система некронимов получила особенное развитие у пенанов (Калимантан) и получила подробное освещение в работах Р.Нидэма (см.: [1805; 1801; 1802; 1803; 1810]). В случае смерти генеалогического (не классификационного) родственника эго получает имя в зависимости от того, кем ему приходился этот родственник [1803, с. 418], например, Uyau «отец мертвый», Tupou «дед мертвый». С этих пор индивида все звали именно по некрониму. Полный набор некронимов существовал и у другого австронезийского этноса – молима, но их социальное функционирование описано гораздо хуже, чем некронимическая система у пенанов. Известно, что категории родства, участвующие в построении некронимов, делятся у молима на две группы – geyawuna и valevaleta. Первый ТР в узком смысле значит «тот, кто потерял дядю по матери или ребенка сестры», а в широком – всех родственников покойного, относящихся к другим поколениям и связанных с ним через женщину. Второй ТР обозначает мужчину, у которого умер брат, и распространяется на всех остальных родственников. Эти две группы начинают функционировать после смерти человека в течении всех лет, отведенных для его поминок. Функции их строго различны: valevaleta несут траур и соблюдают соответствующие табу, а geyawuna выполняют все физические работы, связанные с похоронами (хоронят тело и т.п.). За это valevaleta устраивают пиршество в честь geyawuna [1181a, c. 97-98].

У викмункан некронимы функционировали только в период траура (см.: [2108]). У нголокванггар (Австралия) после смерти человека его родственники приобретали специальные обозначения, не связанные с нормативными иденонимами: delmark для жены в случае смерти мужа, tjalilk для сына в случае смерти матери и т.д. [2061, с. 311-312]. У чулупи (Парагвай) некронимы использовались только для лиц восходящих поколений, что сближало их с другим обычаем, а именно неотеронимией (см. 8.4.). Например, zuzu РмР, оплакивающий своего ребенка (референтивно yikt’e’ech), yaya РжР, оплакивающая своего ребенка (референтивно yikt’e), klaklay Рм, оплакивающий своего ребенка, napi mimi Рж, оплакивающая своего ребенка [2192, c. 486]. У мара и других этносов Австралии некронимы всю оставшуюся жизнь употреблялись между супругами, потерявшими своего ребенка [1463, c. 15]. В европейских языках существует аналог одного такого термина, а именно «вдовец», «вдова».

8.3. В реинкарнационном падеже стоят идеи родства, связанные с реинкарнационным комплексом (см. 12.1.). В наиболее сложно организованных реинкарнационных культурах ближайшие родственники новорожденного именуют его в зависимости от того, кто именно в него вселился, и используют ТР, который они употребляли в отношении этого умершего.

Такая инверсия значения ТР, или «правило обратимости поколений» у сторонников ТА [1472, c. 66-67], отмечается в циркумполярной зоне Америки и Азии у цимшиан [1549, c. 86квакиютль [1847, c. 253; 1848, c. 335], хайда [1782, c. 357], американских эскимосов [1305, c. 143-153], чукчей, коряков [785, c. 391, 394, 395, 621], обских угров, ненцев [710б, c.

235], сибирских татар123. Опираясь на мнение З.П.Соколовой [811, c. 69-70], можно реконструировать этот обычай для самодийцев. Помимо сибирских этносов, иденонимическая инверсия, фиксируется у горных таджиков, туркмен, кумыков, грузин и армян.

Исследователями неоднократно отмечалось, что инверсия называния приводит к превращению ТР в собственные имена (cр.: туркм. Агажан – букв. «милый старший брат», Какажан «папочка» [615, c. 43-44], тадж. Пуцик от пуц Дм, Татик от тат Рм [733, c. 292]);

сармат. (Пантикапей) от *arbda(r) ДмР (с метатезой, cр. осет. rvd ДмР)124, ср.в.-нем. Brder, Bror, Bra(a)r, Broer, Broderus, ласк. Brorcke, Brhrik, Brorken [2011, т. 1, c.

343-345], чеш. Batik, Batela, Bratroslaus, Bratron (все – м.), Batice (в интерпретации Й.Добровского «Schwesterchen» от batja «брат»), Bratrice, Bratohna, Bratrena, Bratrumila (все – ж.) [1244, c. 94-101], скиф., ( иран. *pura Дм, puraka «сыночек»), ( индо-ир. *pit Рм) [5, c. 285, 299]125; макед., (имя царя), лид. Gyges при «дед», греч., ( ПИЕ *HauHo «дед; внук») [630, c. 198]; скиф. X, греч. K,, [1580, c. 351] (от того же корня)126; гот. Anala, -ila, др.-исл. li ( *Anilo), др.-в.-нем. Anulo, Anala, др.-англ. Anela, Onela (при др.-в.-нем. ano «дед», ср.-в.-нем.

enele «дед», др.-в.нем. anchal «внук» [1572, c. 9; 1494], др.-рус. Дедило, серб. Ддо [1015, т. 4, c. 227]. Орудиями такого преобразования в туркменском является формант -джан со значением ласкательности, в иранских – уменьшительный суффикс -ик [3, т. 4, c. 97] и суффикс -ак ( *-аkа, *-ka), интерпретируемый В.И.Абаевым как «происходящий откуда», «принадлежащий чему-либо», «предназначенный для чего-либо» [1, c. 224]; а в германских и древнерусском – диминутив -lo. В кумыкском таким «оператором» является звательный суффик -й общетюркского (даже общеуралоалтайского) происхождения (cр.: Адай ата Рм [851, c. 128]), но обычно фенонимы, образованные от иденонимов, как и у таджиковязгулямцев, не маркируются никакими модификаторами127. Регулярное превращение иденонимов в фенонимы известно на Кавказе также у лакцев (бутта Рм Бутта, нину Рж Нину и др.) [7, c. 189], цахуров (гагай ДмРР = РмСм Гагай) [360, c. 200] и ираноязычных халаджей [592, c. 280], что позволяет предположить бытование у них в прошлом иденонимической инверсии. В удмуртском ономастиконе встречаются имена, производные от нормативных иденонимов [168, с. 273], наряду с таким именем, как Дада, которое имеет прозрачные индоиранские корни: cр. осет. dada Рм (cкифский феноним Дадук), тадж. dado Рм ( феноним Дадо) [53, c. 114]. Формирование личных имен от иденонимов и участие иденонимов в антропонимических синтагмах отмечают исследователи тюркского ономастикона (например, Baj Apa «богач» + «старший родственник») [122, c. 183, 186-187].

Многие библейские имена обнаруживают явные следы происхождения от иденонимов, например: Ахав (ДмРРм), Ахиам (ДмРРж) и др. [112, c. 72, 78] (см. также: [884, с. 116-117]).

У каре-каре (Нигерия) если сын назван в честь отца эго, то эго будет называть сына baba Рм;

если дочь названа в честь матери эго, то он (или она) будет называть ее dada Рж [1728, c.

227]. Иденонимическая инверсия отмечена также у пенде [1611, c. 489] и фульбе, у которых родители зовут новорожденного мальчика не по имени, а по прозвищу или ТР baba «отец»

[2177, c. 241]. У мандинго в условиях функционирования родовых и порядковых имен инвертированный иденоним становится фенонимом в результате замены имени, совпавшего с именем старшего родственника. Например, имя Baba дается тому мальчику, имя которого совпало с именем отца; Bemba – когда имя совпало с именем деда или брата матери и т.д. [507, с. 202]. Ср. сходную ситуацию у фульбе, у которых сын не может быть тезкой отца, так как это принесет несчастье последнему, и, в случае совпадения их имен, сын начинает носить это имя только после смерти отца [358, c. 323]128.

8.4. Социально-возрастная подсистема включает термины, употребление которых зависит от социально-возрастного статуса родственника.

У кива термины amo РмР, akwe РжР, pmono ДмД и pmoyo ДжД функционируют только пока дети маленькие; когда они достигают примерно 10 лет, эти категории родственников начинают называть друг друга терминами, идентичными терминам для соответственно старших и младших сиблингов (pntapin/papin или pamoyo/pamoyo) [1051, c.

25-26]. У кариера дочь, женский перекрестный ниблинг и мужской перекрестный ниблинг, когда повзрослеют, начинают обозначаться терминами соответственно для породительницы, женского сиблинга отца и мужского сиблинга породительницы, а сын объединяется на уровне терминологии в одну категорию с породителем [1278, c. 56]. У малу (Фиджи) женщина называет сына своего мужского сиблинга сначала специальным термином, а когда тот повзрослеет, тем же термином, что и отца [1485, c. 222]. У флэтхед sэmama ДДмРЭм (до совершеннолетия), smэ’l ДДмРЭм (после совершеннолетия), ДмРРм; nonom ДДжРЭм (до совершеннолетия), ДмРРж; tэnc ДДжРЭм (после совершеннолетия), ДмРРж [2137, с. 58]; у тева saja РжРж, но если женщина имеет внуков, этим термином ее будут называть и ее дети [1333, с. 272]; у диери yibi -ДжРРж (до замужества), ngandri -ДжРРж (= Рж = +ДжРРж) (после замужества); у колор-курндит bab-gnik +ДжРРм (до замужества), nalluk +ДжРРм (= ДжРРм) (после замужества); tschurn bab ДмРРж (до женитьбы), mimmkurk ДмРРж (после женитьбы); mung-kuri ДжРРж (до замужества), yanik bab ДжРРж (после замужества) [563, с.

54-55]; у селькупов koiJa ДмДжРЭж, ДмДжРРм, но только для женщины, вышедшей замуж [664, с. 185].

При употреблении термина релевантным может быть возрастной статус не только альтера или эго, но и коннектора. Cр.: у тьингилли, умбайя, воргайя, если мужской сиблинг отца старше отца, то дети первого будут «старшими братьями и сестрами» для эго; если же отец эго старше своего мужского сиблинга, тогда дети последнего будут именоваться эго «младшими братьями и сестрами» [563, с. 62].

В рамках статусной подсистемы родства развился феномен называния родителей по детям (чаще всего первенцам), за которым закрепилось обозначение текнонимии (от греч.

tknos «дитя») (см. обзоры: [1663, с. 107-109, 262; 849, с. 5-7; 935, с. 281-282; 190, с. 38])129.

Этот термин не совсем удачен, так как называние по детям составляет лишь частный случай практики называния по младшим родственникам (cр. сев.-шошон. udundogo РмС, букв. «их дед»; то же у хопи, карибов и других групп). Фактически мы здесь имеем дело с неотеронимией (от греч. neteros «младший»). Э.Тэйлор отметил неотеронимию у этносов [849, с. 5-6]. (см. Приложении II). Согласно общепринятому мнению, неотеронимия связана с табу, наложенным на феноним [935, с. 281; 52, с. 101; 861, с. 66; 1305, c. 152]. У тайцев специфика употребления супругами текнонимических конструкций заключается в том, что вначале они употребляются только в присутствии их детей; В этом случае, можно предполагать, что текнонимия способствует усвоению детьми иденонимов. Когда дети вырастают, текнонимия продолжает функционировать «по инерции» и в отсутствии детей [1856, c. 12-13]. Наблюдается тенденция к превращению неотеронимических конструкций в личные имена и формы вежливости [592, с. 131]. Функционирование между супругами классической текнонимии, т.е. обращений типа «мать такого-то», «отец такого-то», – феномен, возникший, видимо, относительно поздно. Видимо, ранняя форма неотеронимии – описание с отсылкой на широкого круга младших родственников (как у вашо, зуньи, лагуна, курнаи или пенанов) и свойственников. Корни неотеронимии лежат в обычае менять ТР в зависимости от возраста человека, а точнее, в зависимости от того, достиг он совершеннолетия или нет. В частности, у эскимосов о. Нельсон текнонимия начинает употребляться по отношению к человеку, достигшему половой зрелости, во избежании именования его по фенониму [1305, c. 152]. Текнонимия, естественно, сопряжена с браком и, видимо, связана, с одной стороны, с выделением гамонимов в качестве самостоятельного семиологического класса, а с другой – с компенсаторной реинтерпретацией отношений по браку как отношений по кровному родству (ср.: [1546, c. 148]).

Наряду с неотеронимией существует ее зеркальный вариант – герайтеронимия (от греч.