«1 АЛГЕБРА РОДСТВА РОДСТВО СИСТЕМЫ РОДСТВА СИСТЕМЫ ТЕРМИНОВ РОДСТВА Выпуск 6 Санкт–Петербург 2001 2 Cogito ergo progigno Г.В. Дзибель Феномен родства: Пролегомены к ...»

Соизмеримые со временем идемы служат изменению типа референции, или соотношения между знаком и вещным миром («word – world relation»). В отличие от шифтеров, которые только смещают референциальный фокус с одного объекта на другой, идемы меняют самый тип дезигнации («жесткий» на «нежесткий» и обратно), устанавливая порядок взаимного замещения (воспроизводства) физического и ментального. В ходе этого процесса КР не только снимает противопоставления между различными знаково-моделирующими системами коллектива в плане содержания (т.е. выступает в функции левистроссовского медиатора, действия которого имеют глобальный размах), но и заново акцентирует их в плане выражения118. СТР не отражает и не выражает никакие априорно существующие социальные отношения или биологические связи: поле ее функционирования – контакт гнейротипов и фенотипов коммуникантов, орган ее применения – центральная нервная система, поле ее изобразительности – физическая мобильность коммуникантов как источник пространства (ср.: [596, c. 491, со ссылкой на кантовскую формулировку «порождающее пространство движение»), ее роль – необратимое изменение референциальной связи между знаком и действительностью, делающее из этой «связи» эмпирическое подобие временнго потока. Функции идемного управления и идейного изображения являются одновременными. Праестественный язык – это инобытие центральной нервной системы, искусственно создаваемая человеком природная среда, выступающая в качестве эволюционно-адаптивного механизма защиты Homo sapiens от самого себя, сообщающего ему фундаментальную уверенность в том, что мир является тем, кем становлюсь «я» (не «мир является тем, чем он есть»!)119. Полностью обойденные вниманием в ходе бурных философско-лингвистических дискуссий 1970–1980-х гг. (которые были сосредоточены на специфике собственного имени, имен естественных классов и шифтеров как «жестких дезигнаторов») (см., например:

[1199; 1953; 1581; 30]), иденонимы между тем должны играть ведущую роль в формулировании проблем соотношения сознания и действительного мира, истины, необходимости и границ познания. Иденоним метапрагматичен; он отрицает сознание в пользу рассознательного, а опыт – в пользу безопытного: это то, что все без исключения знают, но что одновременно составляет бытие в его бесконечно наполняющейся человеком открытости.

Как идея, иденоним является самым нежестким из «нежестких»

дезигнаторов и может быть раскрыт на формально-логическом (компонентном, трансформационном, реляционном) уровне как состоящий в определенном отношении к другим иденонимам; как идема, он является самым жестким из «жестких» дезигнаторов и может быть только назван в своем происхождении от других идем.

Принято считать, что линейной является речь, но не язык. Иденонимы как языковые единицы уникальны в том плане, они всегда ориентированы во времени (например, отец сын внук); в отличие от временных шифтеров типа «сейчас» и «тогда», они не зависят от акта речи, а синтагматическую, временную последовательность, устанавливая объективные зависимости между «сейчас» и «тогда» (cм. 6.3.3.). Соответственно, СТР является непосредственной манифестацией самовоспроизводящегося социального организма (т.е. КР), представляющего собой совокупность знаков, не соотносящихся с готовыми референтами, а уничтожающих одни референты и порождающих тем самым другие; этот организм не существует во времени, а содержит время как одну из своих структурных единиц (ср. выше принцип относительности А.Эйнштейна и концепцию литературного хронотопа М.М.Бахтина). Пользуясь словарем М.Хайдеггера, скажем, что СТР «временятся» в присущем им и самодеятельном единстве рождения, взросления и смерти и поэтому имеют историю. Из данного положения вытекает гипотеза о том, что изменения в СТР являются двигателями исторического процесса «дрейфа языка» и, соответственно, их соотношение с семантикой и фономорфологией других знаков должно пристально исследоваться в компаративистской перспективе. Возможно, что, являясь языком в языке, иденонимы относятся к естественному языку как молекулярно-генетическая структура относится к своему организму: формально «принадлежа» ему, они играет роль непроизнесеннных высказываний (имеющих, в отличие от «божественного языка» Николая Кузанского, «бессознательного», или «Оно» З.Фрейда, гуссерлианских эйдосов, хомскианских «правил», «праписьма» Ж.Деррида, «безмолвного Логоса» М.Мерло-Понти, эмпирико-фонетический статус), кодирующих структуру целого.

Наконец, можно сказать, что ТР предоставляют методическое средство для полного осуществления проекта онтологизации языка – проблемы, со всей отчетливостью осознанной М.Хайдеггером, – и семиотизации бытия – проблема, в русле которой работают постмодернистские философы (ср. возвращения знака в настоящее у Ж.Деррида).

ТИПОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ

СИСТЕМ ТЕРМИНОВ РОДСТВА

8. Праграмматическая типология систем терминов 8.1. Праграмматика родства управляется несколькими способами построения идей родства на основе праречевых функций эго, альтера и автора (праграмматических лиц). Эти способы аналогичны падежам (англ. case) естественного языка с той важной разницей, что все они существуют не в системе языка, а в системе речи, соотнесенной с системой присутствия, и связаны не с субъект-объектным противопоставлением, а с прасубъект-объектной триадой. В падежах родства стоят не сами ТР, а социальные отношения, или сами родственники в отношении друг к другу. В отличие от различных подходов к семантическому анализу иденонимов (от классического КА до метода «примитивов»

А.Вежбицкой), нами предполагается, что каждому иденониму соответствует лексико-грамматическая функция, и, таким образом, ТР «отец» не выражается понятие «родственник первого восходящего поколения прямой линии родства» или «лицо мужского пола, участвующее в порождении», но отношение между двумя лицами ставится (склоняется) в «отцовском» падеже.

Одно и то же отношение родства можно выразить либо полярными терминами, либо реципрокным ТР, либо реляционными ТР, и таким образом праграмматические метасистемы. Иденоним является полярным (англ.

polar, reciprocal) в том случае, если для описания отношения используются два ТР (см.: [1784, c. 101; 1131, c. 64]). Иденоним считается взаимным, или самообоюдным (англ. self-reciprocal, identical-reciprocal, франц. autorciproque, нем. wechselseitig, gegenseitig), если для описания отношения используется один ТР120. Иденоним можно считать реляционным, если для описания отношения используются три ТР и более. Полярный ТР превращает родительный падеж (генитив) в прародительный (обратимый родительный, прагенитив) путем слияния его с творительным или дательным падежом (дативом): «Иван – сын Михаила»

= «Иван является сыном Михаила» = «Иван приходится сыном Михаилу».

ВТР превращает именительный падеж (номинатив) в идентификационный (обратимый именительный, праноминатив) путем слияния его с дательным или родительным: «Иван и Михаил – братья» = «Иван(у) Михаил(у) – брат» = «Иван(а) (–) брат (,) Михаил(а)121. В рамках реляционной метасистемы обычно выделяется референтивная и вокативная «подсистемы родства» (см.: [1664, c. 84; 1870, c. 130; 2056, с.

215; 464; 689, с. 84; 264]), а также ТР, употребляемая только на письме [466, с. 94-97]. В референтивной подсистеме употребление иденонима зависит от присутствия или отсутствия референта в акте речи. В вокативной подсистеме употребление иденонима зависит от того, является ли референт в акте речи адресатом. Например, человека назовут отцом, если он либо отсутствует в момент речи, либо не является адресатом; и папой если он является адресатом высказывания. Таким образом, одна идея родства покрывается тремя ТР: отец, папа и сын (или дочь). Следует обратить внимание на то, что так называемая «референтивная подсистема» определяется не как таковая, а в противоположность «вокативной подсистеме». Реальное определение первой требует растворения этого понятия в оппозиции «взаимные термины – полярные термины» и рассмотрения вокативного падежа в связи с идентификационным и прародительным падежами. В дополнение к праноминативу, прагенитиву и вокативу, приведем другие случаи зависимости идей и отношений родства от статуса референта к моменту речи.

8.2. Аффективный падеж идентифицируется ТР, служащими для обозначения умерших родственников. Формы аффективного падежа получили распространение в Северной и Центральной Америке.

Ср., например, тимуква isa Рж, iquine «та, кто давала мне молоко», Рж после смерти; iti Рм, siquinona «тот, кто породил меня», Рм после смерти; itemiso +ДмРРм, itequiani -ДмРРм, naribuana «мой старик», ДмРРм после смерти; hiosa +ДмРЭм, ano ecoyana +ДмРЭм после смерти; amita -ДРЭм, yubuaribana -ДмРЭм после смерти; ule ДЭж, ДДжРЭж, ano nihanibana ДмДжРЭж после смерти и т.д. [2084, c. 452-455]; кавайису muwa Рм, kuu’u «покойный отец», piya Рж, mawi’i «покойная мать» [2219, с. 327, 328]122. У чонталь в основе вокативных терминов для отца (may?ayi) и матери (maym’aama) лежат соответствующие аффективные иденонимы (-?ayi? и -m’aama), которые противопоставлены референтивным формам taata Рм и naana Рж [2175, c. 193-194]. Напротив, у пукапука (Полинезия) использовать ТР в прямом обращении можно только по отношению к умершим во время поминальных обрядов; к живым родственникам обращаться можно только по именам [1077, c. 257]. У кавайису и соседних тюбатулабал существует также правило называть родителей до и после смерти детей (т.е.

сиблингов эго) разными терминами, причем аффективный термин тождествен термину для старшего однополого сиблинга родителя (например, kumu Рм /после смерти ребенка/ = +ДмРРм; m Рж /после смерти ребенка/ = +ДжРРж) [1360, с. 221, 229]. У шаста (Калифорния) нет специальных терминов для обозначения аффективного статуса родственника: у них к обычным иденонимам прибавляются модификаторы [1805, с. 71]. У цимшиан, пока прадед и прабабка живы, их называют терминами для «деда» и «бабки»; после смерти их обозначают термином o’l «родственник ±3 поколения» [1549, c. 84]. Изменение ТР может происходить и в случае смерти генеалогического коннектора: cр.: тимуква nibira РжР, а после смерти Рм – Рж, ДжРРж, ДжРРм; itora РмР, а после смерти Рж – Рм, ДмРРм, ДмРРж [2084, c. 453]; атсугеви apun РмРм, bestastohe РмРм после смерти Рм; djuwa РжРж, bestastohe РжРж в случае смерти Рж; mEhwus ДжРРм, yэwcicar ДжРРм в случае смерти ДмР; bEhur ДДмРЭж, yэwicicar ДДмРЭж после смерти ДмР [1347, с. 349-350]. Самостоятельные лексемы существуют для обозначения альтера после смерти коннектора у селишей [1281, с. 369, 373; 1846, с. 91].

Как и в случае с вокативной ТР, аффективная номенклатура может предвосхищать изменения в референтивной (в данном случае переход от бифуркативно-линейной модели к бифуркативной в +1 поколении).