«Игорь АНТОНОВ, кандидат исторических наук БАШКИРЫ И БАШКОРТОСТАН В ПИСЬМЕННЫХ ИСТОЧНИКАХ ХIII-XIV ВВ. Согласно Р.Г. Кузееву, формирование этнокультурных признаков, ...»

Игорь АНТОНОВ,

кандидат исторических наук

БАШКИРЫ И БАШКОРТОСТАН В ПИСЬМЕННЫХ ИСТОЧНИКАХ

ХIII-XIV ВВ.

Согласно Р.Г. Кузееву, формирование этнокультурных признаков, которые лежат в основе современной этнической характеристики башкирского народа, было результатом взаимодействия племен кыпчакской миграции с древнебашкирским этносом и расселения смешанных групп в пределах нынешней Башкирии [Кузеев Р.Г., 1974, с. 481].

В русских летописях первое упоминание о Башкирской земле относится лишь к 1469 г. [МЛС, 1949, с. 282]. Замечание В.С. Юматова о том, что «Башкирия до покорения ее совсем не обращала внимания наших летописцев и была в стороне от обыкновенного театра деятельности русских» [Юматов В.С., 1989, с. 404], верно если не в целом, то, по крайней мере, в пределах рассматриваемого в данной статье хронологического периода.

Упоминания башкир не были редкостью для арабо-персидских источников ХIII-XIV вв. К сожалению, теми сведениями о башкирах, которые там содержатся, воспользоваться можно далеко не всегда. Прежде всего необходимо ответить на два вопроса: 1) к каким башкирам относятся эти сведения – к уральским или западноевропейским? (см. Таблицу); 2) к какому времени эти сведения относятся – к тому, когда они были записаны, или к более раннему, если авторы золотоордынской эпохи повторяли сведения, сообщаемые их предшественниками? Золотым веком мусульманской географической литературы был Х в., когда географы «большею частью были в то же время путешественниками и имели возможность непосредственно наблюдать нравы отдаленных народов». Что же касается ученых последующих столетий, то их главной заботой «было собирание и приведение в систему накопившегося научного материала», географы теперь «работали почти исключительно в тиши библиотек»

[Бартольд В.В., 1973, с. 103]. Арабские авторы, причисляемые к кабинетным работникам, переписывали слова своих предшественников и при этом, как и все средневековые компиляторы, «не считали нужным ссылаться на источники и даже не указывали, что то или другое, взятое ими из другого автора, относится к иному времени» [Бартольд В.В., 1996, с. 287]. Вот на эти поставленные вопросы мы и должны ответить в данной статье. К числу компиляций относится большинство географических сочинений арабских авторов ХIII-XIV вв., в которых есть упоминания о башкирах. Остановимся подробно на одном из них, текст которого (правда, в более поздней передаче) опубликован на русском языке.

В географической энциклопедии Закарийа ал-Казвини «Памятники стран и сообщения о рабах [Аллаха]», составленной в 1275-1276 гг., фигурирует «Башкырт – большой народ из тюрок, между Кустантинией и булгарами». Далее в сокращении повторяется характеристика, данная башкирам Ибн Фадланом, с добавлением, что «это большой народ. Но большинство их христиане.

Среди них есть группа мусульман, последователей толка имама Абу Ханифы ан-Нумана», которые «платят джизью христианам». И наконец: «У них есть царь с громадным войском. Население живет в шатрах. У них нет крепостей»

[Абд ар-Рашид ал-Бакуви, 1971, с. 111]. Сведения Закарийа ал-Казвини о народе башкырт являются неудачной компиляцией различных сообщений предшествующих авторов о башкирах и венграх. И тех и других он объединяет в один народ, указывая при этом, что это «большой народ». К башкирам относится первая часть рассказа, ибо венгры не помещались «между Кустантинией и булгарами», так как дунайские болгары к Константинополю были ближе. А Ибн Фадлан встретил башкир на пути к булгарам. Затем вдруг оказывается, что среди языческого народа большинство составляют христиане, а меньшинство – мусульмане-ханифиты. Вторая часть рассказа может быть отнесена только к венграм, хотя сама она в свою очередь подразделяется на две части, имеющие разнородное происхождение. Башкир, которые «исповедывают ислам и следуют учению Абу-Ханифа», встретил в Алеппо Якут. Они ему сказали, что являются подданными короля Венгрии и пришли в Алеппо для усовершенствования знания ислама [Хвольсон Д.А., 1868, с. 711]. Из Якута, таким образом, была заимствована первая часть той части рассказа о народе башкырт, которая относится к венграм. Концовка рассказа, представляющая на первый взгляд интерес, никак не может быть отнесена к башкирам и вообще к ХIII в., ибо она заимствована из Ибн Русте, который писал, что мадьярский король «совершает походы с всадниками числом 10 000», а у мадьяр «есть палатки, крытые кожей»

[Macartney C.A., 1930б, p. 206]. Таким образом, исследователей, обративших внимание на рассказ Закарийа ал-Казвини о народе башкырт, ждет неизбежное разочарование, ибо там не содержится никаких сведений, которые можно было бы отнести к башкирам ХIII столетия.

Сирийский автор Якут ал-Хамави (начало ХIII в.), согласно Д.А. Хвольсону, знал башкир, как уральских, так и мадьярских, и называл их обоих следующими этнонимами: «Башгирд», «Баш-Джерд», «Башджерд» и «Баш-Керд»

[Хвольсон Д.А., 1868, с. 715]. Впрочем, транскрипция Д.А. Хвольсона весьма несовершенна, так как Ибн Саиду он тоже приписывает форму «Башкерд» [Там же], но В.В. Бартольд читает «Башкурд» [Бартольд В.В., 1973, с. 106]. Таким образом, имеем такие этнонимы: башгирд, башджерд, башкурд.

Испанский географ Ибн Саид (1214-1274) жителей Венгрии разделяет на два народа, на собственно венгров и на башкурдов, причем первые были христианами, а вторые от одного туркменского факиха приняли ислам [Там же]. Об уральских башкирах этот автор ничего не пишет.

Ад-Димашки (начало ХIV в.) называет восточных башкир басхартами и знает европейских под именем «Башкерд» наряду с этнонимами «Маджар» и «Хонкар», т. е. Унгар [Хвольсон Д.А., 1868, с. 715-716], относящимися к венграм. Получается, что источником его сведений о западных башкирах был Ибн Саид.

Еще один сирийский автор Абу-л-Фида (около 1310 г.) употреблял имена «Басджерт», «Башкерд», «Хонкар» и «эль-Моджгария» и думал, что они обозначают разные народы [Там же, с. 716]. Известно, что «труд самого Ибн Саида был едва ли не главным источником Абу-л-Фиды» [Бартольд В.В., 1973, с. 104].

Из этого труда последний заимствовал ту же часть, что и ад-Димашки. Но Ибн Саид не знает этнонима «Басджерт». Так называет уральских башкир алИдриси (1154 г.) [Хвольсон Д.А., 1868, с. 715]. Современное чтение – басджирт [Коновалова И.Г., 1999, с. 192]. Абу-л-Фида пишет о земле Басджарт (башкир), которые неверные и убивают всякого, пришедшего к ним. Эта земля «находится налево от земли (восточных) Печенегов» [Хвольсон Д.А., 1868, с. 714]. Очевидно, имеется в виде левое направление при движении на восток. Вот это известие об уральских башкирах, хотя нам оно ничего не дает, кроме, может быть, указания на обитание башкир в лесостепи, к северу от заволжских печенегов, которых в то время, когда жил и писал Абу-л-Фида, как таковых давно уже не было.

Ал-Омари (1301-1348) пишет об одном неназванном народе, которым могли быть только башкиры. «В числе тех, которые пришли под защиту этого (золотоордынского. – И.А.) султана, (находится и) тюркский народ, на крайнем севере, у пределов его; он в нищете вследствие бедственного существования, ибо это не оседлые люди, у которых есть посевы, и сильная стужа губит их скотину» [Тизенгаузен В.Г., т. I, с. 231]. «Страны сибирские и чулыманские, – пишет цитируемый автор со слов некого Хасана Эрруми, – …прилегают к башкырдам» [Там же, с. 238]. Описывая границы золотоордынского государства, ал-Омари называет «области Сибирь и Ибирь, Башкырд и Чулыман» [Там же, с.

236]. Здесь совершенно ясно, что автор говорит не о венграх и о Венгрии, а именно о башкирах и о Башкирии. Ибн Халдун (около 1332 – 1406) о Золотой Орде пишет, что это государство простирается, в частности, до «Булгара, Башгирда и Джулымана» [Там же, с. 378]. А.Н. Поляк читает: Башкирд [Поляк А.Н., 1964, с. 30, прим. 5]. В данном случае дается сокращенный пересказ описания золотоордынских границ у ал-Омари. Последний, кроме того, пишет, что «пределы всего царства Узбекова (простираются) в длину от Дергана (Гурганджа. – И.А.) Хорезмского на Востоке до Башгырда (на Западе. – И.А.), а в ширину от Хорезма до крайних пределов земли Сибирской» [Тизенгаузен В.Г., т. I, с. 243].

Вот здесь речь идет как раз о Венгрии. Ал-Калкашанди (1355-1418) знает «башкардов» – понятие, общее для Венгрии и Башкирии [Поляк А.Н., 1964, с. 37].

Рашид-ад-Дин, сообщив, что осенью 1236 г. монгольские царевичи, назначенные Угедей-кааном на завоевание Запада, соединились «в пределах Булгара», сразу после этого пишет: «Оттуда Бату с Шейбаном, Буралдаем и с войском выступил в поход против буларов и башгирдов и в короткое время, без больших усилий, захватил их». Далее следует подробное описание этого мероприятия, где, однако, в качестве врагов монголов фигурируют только одни булары, царь которых здесь назван келаром, т. е. королем. Затем сказано, что, хотя страны Булар и Башгирд были завоеваны, жители их «снова восстали» [Рашидад-Дин, т. II, с. 37]. В историографии было высказано мнение, что название «Булар» у Рашид-ад-Дина может относиться только к волжским булгарам [Istvan Zimonyi, 1985, p. 200]. Но как это соотнести с утверждением самого Рашид-ад-Дина, что «булары были многочисленный народ христианского исповедания; границы их области соприкасаются с франками»? [Рашид-ад-Дин, т. II, с.

37]. А франками в представлении Рашид-ад-Дина были западноевропейские народы [Петрушевский И.П., 1952, с. 24]. К тому же наряду с названием «Булар»

у него есть и «Булгар» [Рашид-ад-Дин, т. II, с. 37]. Но традиционное мнение, отождествляющее буларов с поляками, а башгирдов с венграми, явно не соответствует логике изложения Рашид-ад-Дина, ибо поход против венгров и поляков не мог состояться сразу после завоевания Волжской Булгарии, той же осенью 1236 г., так как зимой царевичи занимались уже другими делами [Там же].

Все-таки аргументированной кажется версия более раннего автора – Джувейни, труд которого под названием «Тарих-и джехан гушай» – «История миропокорителя», написанный около 1260 г., есть в числе использованных Рашид-адДином источников [Петрушевский И.П., 1952, с. 25]. Джувейни пишет, что «Бату решил истребить келаров и башгирдов», бывших христианами и живших рядом с франками, когда Русь, кыпчаки и аланы уже «были уничтожены» [Тизенгаузен В.Г., т. II, с. 23]. Здесь все на своем месте. Цитируемый рассказ Джувейни «О войне с келарами и башгирдами» и был заимствован Рашид-ад-Дином, но у него оказалась нарушенной последовательность событий. Кроме того, Джувейни не сообщает о последующем восстании этих двух народов. Это, очевидно, конъюнктура самого Рашид-ад-Дина, который рассказывает и о вторичном завоевании буларов и башгирдов [Рашид-ад-Дин, т. II, с. 45]. Под башгирдами у этих авторов имелись в виду не только башкиры, поселившиеся в стране мадьяр, но и сами мадьяры. Мусульманские писатели, как заметил Д.А. Хвольсон, хотя и знали название «мадьяр» в форме «моджгар», но обыкновенно называли их, т. е. мадьяр, башкирами [Хвольсон Д.А., 1868, с. 709]. Джувейни и Рашидад-Дин, как видно, здесь не исключение. В данном случае надо принять к сведению и тот факт, что по латинским источникам венгерские башкиры приняли активное участие в вооруженном сопротивлении монголам в 1241 г. [Насыров И., 2000, с. 152]. Рашид-ад-Дин, видимо, располагал двумя различными источниками, по-разному описывающими тогдашнее вторжение в Венгрию и Польшу. Одним из этих источников было сочинение Джувейни, второй же нам неизвестен. Вот почему из одного вторжения получилось два. Но в надлежащем месте можно было поместить только одно из них. Другое же оказалось в том месте, где у Джувейни находилось сообщение о взятии города Булгара [См.: