«Crouch_Prefaced.indd 1 30.04.2010 11:10:56 POST-DEMOCRACY COLIN CROUCH Laterza ROMA-BARI, 2003 Crouch_Prefaced.indd 2 30.04.2010 11:11:13 ПОСТДЕМОКРАТИЯ КО Л И Н К РАУ Ч ...»

С Е Р И Я

П ОЛ И Т И Ч Е С К А Я

Т Е О Р И Я

Crouch_Prefaced.indd 1 30.04.2010 11:10:56

POST-DEMOCRACY

COLIN CROUCH

Laterza ROMA-BARI, 2003 Crouch_Prefaced.indd 2 30.04.2010 11:11:13

ПОСТДЕМОКРАТИЯ

КО Л И Н К РАУ Ч

Перевод с английского

НИКОЛАЯ ЭДЕЛЬМАНА

Издательский дом Государственного университета — Высшей школы экономики МОСКВА, Crouch_Prefaced.indd 3 30.04.2010 11:11: УДК 316.334. ББК 60. К Составитель серии и научный редактор

ВАЛЕРИЙ АНАШВИЛИ

Дизайн серии

ВАЛЕРИЙ КОРШУНОВ

Крауч, К.

Постдемократия [Текст] / пер. с англ. Н. В. Эдельмана;

К Гос. ун-т — Высшая школа экономики. — М.: Изд. дом Гос.

ун-та — Высшей школы экономики, 2010. — 192 с. — (Политическая теория). — 1000 экз. — ISBN 978-5-7598-0740- (в пер.).

В  своей нашумевшей в  западной интеллектуальной и  научной среде книге профессор социологии Уорикского университета (Великобритания) Колин Крауч утверждает, что упадок общественных классов, которые сделали возможной массовую политику, и распространение глобального капитализма привели к возникновению замкнутого политического класса, больше заинтересованного в создании связей с влиятельными бизнесгруппами, чем в проведении политических программ, отвечающих интересам простых граждан. Он показывает, что в ряде отношений политика начала XXI века возвращает нас к политике XIX столетия, которая определялась игрой, разыгрываемой между элитами. Тем не менее, по утверждению Крауча, опыт XX века по-прежнему остается значимым и сохраняет возможности для возрождения политики.

Книга предназначена политологам, историкам, философам и социологам.

УДК 316.334. ББК 60. Published by arrangement with Marco Vigevani Agenzia Letteraria ISBN 978-5-7598-0740-7 (рус.) ISBN 978-8-8420-7106-8 (англ.) Copyright © 2005, Gius. Laterza & Figli, All rights reserved © Перевод на рус. яз., оформление. Издательский дом Государственного университета — Высшей школы экономики, Crouch_Prefaced.indd 4 30.04.2010 11:11:

СОДЕРЖАНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ..

ПРЕДИСЛОВИЕ..................... I. ПОЧЕМУ ПОСТДЕМОКРАТИЯ?.........

II. ГЛОБАЛЬНАЯ КОМПАНИЯ:

КЛЮЧЕВОЙ ИНСТИТУТ

ПОСТДЕМОКРАТИЧЕСКОГО МИРА.......

III. СОЦИАЛЬНЫЕ КЛАССЫ

В ПОСТДЕМОКРАТИЧЕСКОМ

IV. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ

V. ПОСТДЕМОКРАТИЯ

И КОММЕРЦИАЛИЗАЦИЯ

ПРИЛОЖЕНИЯ

ПРЕДИСЛОВИЕ

К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ

П ервое издание «Постдемократии» увидело свет в английской и итальянской версиях в 2004 году.

С тех пор книга была переведена на испанский, хорватский, греческий, немецкий, японский и корейский языки. И я рад, что теперь она переведена еще и на русский язык, который полвека тому назад я учил в школе и который я всегда любил.

Не могу сказать, что моя книга где-то стала «бестселлером», но для того, кто обычно пишет академические книги, которые не привлекают внимания нигде, кроме академических журналов, непривычно, когда его книга удостаивается внимания средств массовой информации и политических комментаторов. Это касалось преимущественно немецкого, итальянского, английского и японского изданий. Это не стало для меня неожиданностью и казалось вполне объяснимым: идея постдемократии ориентирована на страны, где демократические институты глубоко укоренены, население, возможно, пресытилось ими, а элиты ловко научились ими манипулировать.

Под постдемократией понималась система, в которой политики все сильнее замыкались в своем собственном мире, поддерживая связь с обществом при помощи манипулятивных техник, основанных на рекламе и маркетинговых исследованиях, в то время как все формы, характерные для здоровых демократий, казалось, оставались на  своем месте. Это было обусловлено несколькими причинами:

• Изменениями в  классовой структуре постиндустриального общества, которые порождают государственных служащих и мелких предпринимателей, так и не создали собственных автономных организаций для выражения своих политических интересов.

многонациональных корпорациях, которые способны оказывать политическое влияние, не прибегая к участию в демократических процессах, чтобы в случае необходимости попытаться манипулировать общественным мнением.

• И — под действием обеих этих сил — сближением политического класса с представителями корпораций и возникновением единой элиты, необычайно далекой от нужд простых людей, особенно принимая во внимание возрастающее в Я не утверждал, что мы, жители сложившихся демократий и богатых постиндустриальных экономик Западной Европы и  США, уже вступили в  состояние постдемократии. Наши политические системы все еще способны порождать массовые движения, которые, опровергая красивые планы партийных стратегов и медиаконсультантов, тормошат политический класс и  привлекают его внимание к  своим проблемам. Феминистское и экологическое движение служат главными свидетельствами наличия такой способности. Я пытался предупредить, что, если не появится других групп, способных вдохнуть в систему новую жизнь и породить автономную массовую политику, мы придем к постдемократии.

Даже когда я говорил о грядущем постдемократическом обществе, я не имел в виду, что общества перестанут быть демократическими, иначе я бы говорил о недемократических, а не о постдемократических обществах. Я использовал приставку «пост-» точно альный» или «постсовременный». Постиндустриальные общества продолжают пользоваться всеми плодами индустриального производства; просто их экономическая энергия и инновации направлены теперь не на промышленные продукты, а на другие виды деятельности. Точно так же постдемократические общества и дальше будут сохранять все черты демократии:

свободные выборы, конкурентные партии, свободные публичные дебаты, права человека, определенную прозрачность в деятельности государства. Но энергия и жизненная сила политики вернется туда, где она находилась в эпоху, предшествующую демократии, — к немногочисленной элите и состоятельным группам, концентрирующимся вокруг властных центров и стремящимся получить от них привилегии.

Поэтому я был несколько удивлен, когда моя книга была переведена на испанский, хорватский, греческий и корейский. Демократии в Испании всего четверть века от роду, и кажется, что она там вполне процветает и имеет страстных сторонников как из числа левых, так и из числа правых. То же, казалось, можно было сказать и о Греции с Кореей, хотя обе эти страны имели непростой опыт политической коррупции.

Надо ли считать постдемократию реальным явлением в этих странах? С другой стороны, испаноязычные страны Южной Америки и Хорватия, казалось, имели не слишком большой опыт демократии. Если люди ощущали, что с их политическими системами что-то было не так, то были ли это проблемы постдемократии или же это были проблемы самой демократии?

Схожие вопросы возникают и в связи с русским изданием. Разворачиваются  ли в  этих новых демократиях острые политические конфликты с широким участием масс, которые ограничиваются необходимостью не выходить за пределы демократии? Или они уже перешли к состоянию, когда единая политикоэкономическая элита устранилась от активного взаиCrouch_Prefaced.indd 9 30.04.2010 11:11: модействия с народом? Русским демократам всегда было сложно бороться с  теми, кто обладал огромным богатством и властью, — царской аристократией, аппаратчиками советской эпохи или современными олигархами. Значит ли это, что страна скатится к постдемократии, так и не узнав, что такое настоящая демократия? Или демократия все еще переживает становление, а борьба между ней и старым режимом далека от завершения? Сочтут ли российские читатели мою небольшую книгу чем-то, что имеет отношение к их собственному обществу, или они увидят в ней повествование о проблемах политических

ПРЕДИСЛОВИЕ

Э та книга постепенно выросла из различных тревожных размышлений. К концу 1990-х в большинстве промышленно развитых стран стало ясно, что, какая бы партия ни находилась у власти, на нее постоянно будет оказываться давление со вполне определенной целью: проведения государственной политики в интересах богатых, то есть тех, кто выигрывает от  ничем не  ограниченной капиталистической экономики, а не тех, кто нуждается в некоторой защите от нее. Приход к власти левоцентристских партий почти во всех странах — членах Европейского Союза, который, как тогда казалось, открывал беспрецедентные возможности, не привел к сколько-нибудь значительным переменам к лучшему. Меня, как социолога, не устраивали объяснения этого со ссылками на измельчание политиков. Дело было в структурных силах:

в политике не появилось ничего, что могло бы заменить собой тот вызов, который на протяжении XX века бросал интересам богатых и привилегированных организованный рабочий класс. Численное сокращение этого класса означало возвращение политики к некоему подобию того, чем она всегда была: чему-то, что служило интересам различных привилегированных слоев.

попросили меня написать главу для книги о «новой социал-демократии», которую они готовили для журнала The Political Quarterly и Фабианского общества.

Так что я развил эти мрачные мысли в статье «Парабола политики рабочего класса» (Crouch C. The Parabola of Working Class Politics // Gamble A., Wright T.

(eds.). The New Social Democracy. Oxford: Blackwell, 1999. P. 69 – 83). Третья глава настоящей книги представляет собой расширенную версию этой статьи.

не  устраивал характер нового политического класса, который сложился вокруг правительства новых лейбористов в  Великобритании. На  смену старым руководящим кругам в партии стали приходить пересекающиеся сети всевозможных советников, консультантов и лоббистов, представлявшие интересы корпораций, которые искали расположения со стороны правительства. Этот феномен ни в коей мере не ограничивался новыми лейбористами или Великобританией, но проявился в них наиболее ярко, потому что старое руководство Лейбористской партии в начале 1980-х было дискредитировано настолько, что на него уже можно было не обращать внимания.

Многое из того, что известно мне об устройстве политической жизни и ее связях с остальным обществом, я узнал от Алессандро Пиццорно, и когда Донателла Делла Порта, Маргарет Греко и Арпад Саколцай попросили меня написать для юбилейного сборника, который они готовили для Сандро, я воспользовался этой возможностью, чтобы развить эти мысли более строго. Получившаяся в результате статья (Crouch C.

Inrorno ai partiti e ai movimenti, militanti, iscritti, professionisti e il mercato // Porta D. D., Greco M., Szakolczai A.