«В ОССОЗДАНИЕ РЕЛИГИИ: НЕОЯЗЫЧЕСТВО В АРМЕНИИ Юлия Антонян Юлия Юрьевна Антонян. Адрес для переписки: Отделение культурологии исторического факультета Ереванского ...»
103
© Laboratorium. 2010. № 1: 103–128
«В ОССОЗДАНИЕ» РЕЛИГИИ:
НЕОЯЗЫЧЕСТВО В АРМЕНИИ
Юлия Антонян
Юлия Юрьевна Антонян. Адрес для переписки: Отделение культурологии исторического факультета Ереванского государственного университета, 375001, Армения, г. Ереван, ул. Абовяна, 52. yulyusha@yahoo.com. Статья написана на основе полевых исследований, проведенных в 2005 и 2007– 2009 годах.
Процесс реактуализации и распространения религиозных и мистических учений, направлений и сект в перестроечной и потсоветской Армении можно условно разделить на несколько периодов, в каждом из которых доминирует определенный тип мотивации их участников. Смена мотиваций, в свою очередь, обусловлена меняющимся политическим, социальным и культурным контекстом. К примеру, в конце 1980-х и начале 1990-х годов начали активно распространяться восточные и архаические мистические учения и практики (йога, кришнаизм, шаманизм и так далее) в качестве новой духовной альтернативы советской атеистической и материалистической идеологии. Начало Карабахского движения, война и обретение Арменией государственности отразились в массовом «воцерковлении»
армян-апостоликов (то есть приверженцев Армянской апостольской церкви), которые таким образом утверждали свою национально-религиозную идентичность.
К этому же времени относится и начало языческого движения. Разочарование в новой постсоветской реальности, социально-экономический коллапс независимой Армении в 1990-е годы, в период карабахской войны и блокады, а также массовое обнищание и вызванные им биографические сломы привели к неимоверно быстрому распространению западных протестантских церквей и религиозных организаций, обещающих облегчение социального напряжения (причем зачастую путем оказания материальной помощи), духовное освобождение от невзгод этого мира и спасение при наступлении конца света (которое многим напоминала реальная ситуация в Армении).
Армянское неоязычество объединяет большинство выделенных мотивов: поиск идентичности и обновленной духовности, а также мечту о спасении и новом рождении (не эсхатологических, а реальных), но не индивидуальном или общинном (как в религиях протестантского толка), а национальном. В этом смысле у него есть все, чтобы составить серьезную конкуренцию остальным религиям. Однако есть и существенное отличие. Армянское апостольское христианство, западные 104 ИССЛЕДОВАНИЯ протестантские течения, восточные религии (особенно в их западной интерпретации) — все это исторически состоявшиеся религиозные направления. Они признаны в мировом или региональном масштабе, институционально организованны, имеют источники финансирования, хорошо разработанные методы пропаганды, литературу и периодические издания, а также свою ставшую традиционной идеологическую и духовную нишу и, что немаловажно, отработанные и закрепленные ритуальные традиции и законы организации внутриобщинной жизни. Поэтому первое поколение неоязычников поставило перед собой трудную задачу — реконструировать (а фактически сконструировать заново) неоязычество не как идеологию (которая уже существовала благодаря Гарегину Нжде, Гайку Асатряну и другим деятелям первой половины XX века) или, на худой конец, особое мистико-философское учение (наподобие теософии Елены Блаватской или антропософии Рудольфа Штайнера1), но, главным образом, как религиозную систему (то есть нечто большее) на голом месте (в отсутствии живой памяти о традиции многовековой давности). Это явление — сознательная реконструкция почти или целиком утерянных архаических религиозных традиций — входит в категорию явлений, связанных с инструментализацией религии с целью политического «возрождения» нации (см. Смит 2004: 194–195). Между тем его не всегда можно однозначно связать с процессами национального строительства (об этом свидетельствуют, например, неошаманские течения в развитых странах, реконструирующие традиции, никак не ассоциируемые с данной национальной культурой, и предлагающие техники освоения шаманских практик всем желающим независимо от этнической или гражданской принадлежности2). В этой новой форме, на мой взгляд, кроме всего прочего, выражается протест против стандартизированных и санкционированных в рамках христианства как мировой религии3 и его ответвлений форм духовности. Эти устоявшиеся формы носят универсальный, надэтнический характер и очень незначительно откликаются на новую потребность современного урбанизированного сообщества «вернуться назад к природе», к «естественности» существования, в частности к мистической межпоколенческой связи с конкретными природными местами, расположенными вне модернизированной городской среды. Именно эта потребность побуждает не ограничиваться идеологическим или философским форматом, а идти дальше, к оформлению их в виде религии.
В настоящей работе меня прежде всего интересуют механизмы и логика создания новой религиозной системы в современном обществе — вне зависимости от того, насколько эта система окажется живучей и конкурентоспособной впоследствии.
1 Интересно, что были предприняты и попытки поместить армянские дохристианские культы в рамки философско-мистической системы, в частности — упомянутым в разделе «Земля предков» Александром Варпетяном (см. ниже), но они не имели большого успеха.
2 Этим занят, например, Фонд шаманских исследований Майкла Харнера (www.shamanism.
org).
3 Как заметил Виктор Шнирельман (1998), среди народов, исповедующих ислам, неоязычество не отмечено.
ЮЛ И Я А Н ТО Н Я Н. « В О С С О З Д А Н И Е » Р Е Л И Г И И : Н Е О Я З Ы Ч Е С Т В О В А Р М Е Н И И
НАЧА ЛО АРМЯНСКОГО НЕОЯЗЫЧЕСТВА:
ГАРЕГИН НЖ ДЕ И СЛАК К АКОСЯН
Братство армянских неоязычников называется «Arordineri Ukht» — «Орден детей Ари»4. «Орден» был основан в 1991 году Слаком Какосяном, ныне покойным (1936–2005). Слак, а некогда Эдик Какосян принадлежал к поколению армянских диссидентов 1970-х годов. В 1979 году за пропаганду националистических идей он был выслан в США (при этом не будучи лишенным советского гражданства5).Видимо, именно там произошло его знакомство с идеями и последователями Гарегина Нжде (1886–1955), человека, оставившего глубокий след в армянской истории первой половины XX века, в том числе и в качестве основателя и идеолога движения «Цехакрон», которое до сих пор является одной из движущих сил армянского национализма6. «Цехакрон» переводится как «религия нации» — религия, рассматривающая нацию как объект почитания. Однако, несмотря на название, учение это религией в прямом смысле этого слова не являлось, что подчеркивал сам Нжде (Нжде 2006: 245). Фактически оно представляет собой идеологию национализма в чистом виде, в качестве метафоры заимствовавшую религиозную терминологию: не только само слово «религия», но и выражения «почитать», «обожествлять» и «символ веры», употребляемые опять же метафорически. Метафора — вообще характерная черта поэтики произведений Нжде, равно как и использование в качестве символов исторических личностей и персонажей религиозных мифов. Так, армянская нация («цех») сравнивается с Атласом, держащим на плечах небо армянства (Нжде 2006: 505). Гайк, мифический прародитель армян, и Ваагн, божество войны, также периодически фигурируют у Нжде в качестве символов, способных поднять армянский дух, возродить нацию к жизни и борьбе (речь идет о первых десятилетиях после геноцида 1915 года и падения республики 1918–1920 годов, когда армяне, особенно в диаспоре, переживали сильнейший упадок духа). «Я клянусь десницей Ваагна никогда не отступать от данного мной обета жить, действовать и умереть как последователь “цехакрона”», — пишет он в «Символе веры Цехакрона» (Нжде 2006: 513). Какосян, конКак объяснил жрец Зограб, первоначально вместо «arordi» предполагалось использовать в качестве самоназвания слово «arevordi» как историческое название язычников, дословно: дитя (сын) солнца, но данный перевод не передает истинного смысла (дети Ари, см. об этом ниже), поэтому и пришлось предпочесть ему название «arordi». Называя себя «arordi», неоязычники не отказываются и от термина «hetanos» («язычник»), так как это слово происходит от древнегреческого «этнос», что вполне сообразуется с их идеологическими установками, как станет ясно ниже. Армянское слово «ukht» в первую очередь означает «обет». Однако в настоящем контексте оно точнее переводится как «орден».
5 В данном случае высылка из страны выглядела как попытка спасти его от ареста. Как рассказывали родные, ему даже посоветовали не менять гражданства, чтобы он мог вернуться, как только ситуация в СССР изменится.
6 Нжде прежде всего известен как крупный военный и политический деятель, однако затронуть эти аспекты его личности и биографии в контексте его националистических теорий в данной статье не позволяет ее объем. Я попыталась разработать эту тему детальнее в другой статье (Антонян 2007).
106 ИССЛЕДОВАНИЯ струируя новое язычество, широко использует «Символ веры» и другие тексты Нжде в качестве источника для Ухтагирка (в переводе — Книга обетов, см. о ней ниже), употребляя образы Нжде не в метафорическом, а в прямом значении. Нжде становится не просто вдохновителем и одним из литературных источников идеологии неоязычества, но и объектом почитания, фигурируя в Книге обетов в качестве человека-божества. Вокруг его личности создается целая мифология, представляющая его мессией, «боговидцем», которому являлся Ваагн, с тем чтобы он мог вернуть армянской нации истинную веру и арийские ценности (Антонян 2008: 220–228).
На определенной стадии формирования идеологии и мифологии неоязычества, еще находясь в США, Какосян заявляет о своей принадлежности роду Слкуни, упомянутому у жившего в V веке армянского историка Мовсеса Хоренаци — будто бы потомственным жрецам. Он меняет свое имя с Эдика на Слака и добивается посвящения себя в верховные жрецы. О том, как это происходило, уже сейчас в разных кругах циркулирует несколько версий. В одной из них говорится о том, что Какосян принял посвящение у жрецов зороастрийской общины США (эту версию я слышала в кругах неоязычников), согласно другой (ее мне сообщил священник церкви Святого Саргиса в Ереване отец Шаге) Какосяна посвятили американские индейцы, третью же, наиболее близкую к реальности, так как услышанную от самого Слака, изложил председатель совета жрецов7 Зограб Петросян — племянник Слака. Действительно, Слак Какосян собирался принять посвящение у американских зороастрийцев, но его остановили последователи Нжде, объяснив, что нет нужды обращаться к инородцам, так как среди них есть люди, жавшие святую десницу Гарегина Нжде, которые и должны посвятить Какосяна в верховные жрецы, что и произошло. Таким образом, хоть и через посредников, Какосян становится преемником человека-бога, занимающего одно из центральных мест в созданной им мифологии.
СТАНОВЛЕНИЕ НЕОЯЗЫЧЕСКОЙ ОБЩИНЫ
По возвращении в Армению в начале 1990-х годов Слак Какосян собирает вокруг себя единомышленников (большей частью родных и друзей) и начинает создавать неоязыческую общину, зарегистрировав ее как религиозное направление. Тогда же начинает складываться праздничный ритуал общины. В языческом храме в Гарни (построенном в I веке) ежегодно начинают проводить обряды, приуроченные к ряду армянских праздников, имеющих дохристианские корни. Они посвящаются соответствующим божествам (подробнее об этих ритуалах см.7 После смерти Слака ни один из его сыновей не изъявил готовности стать верховным жрецом, поэтому было решено ждать совершеннолетия внука (этот сан наследственный).
Между тем общиной стал управлять Совет жрецов, в функции которого входит организация отправления ритуального цикла, жизнедеятельности общины и информационная работа с общественностью.