«СТАЛИНИЗМ И РЕПРЕССИИ В КАЗАХСТАНЕ 1920–1940-х годов Алматы 2009 УДК 94 (574) ББК 63.3 (5 каз) К 59 Койгелдиев М.К. К 59 Сталинизм и репрессии в Казахстане 1920–1940-х ...»

Койгелдиев М.К.

СТАЛИНИЗМ И РЕПРЕССИИ

В КАЗАХСТАНЕ 1920–1940-х годов

Алматы 2009

УДК 94 (574)

ББК 63.3 (5 каз)

К 59

Койгелдиев М.К.

К 59 Сталинизм и репрессии в Казахстане 1920–1940-х годов. –

Алматы, 2009. – 448 с.

В казахской историографии до этого не было книг, в которых специальному анализу был бы подвергнут процесс

уничтожения Советской властью целых социальных слоев – казахских баев, мусульманского духовенства (ишанов, имамов и мулл), формирующейся политической элиты и творческой интеллигенции.

В представленной вниманию читателей книги на конкретном документальном материале из жизни некоторых представителей названных социальных групп, а именно на материалах следственных дел сделана попытка воссоздания отдельных эпизодов этого трагического явления в истории казахского народа.

Книга предназначена для специалистов, преподавателей, студентов, а также всех интересующихся отечественной историей.

На обложке использована работа художника М. Кенбаева «Ловля лошади».

ISBN 9965-784-38- к 00 (05)- © Койгелдиев М.К., ISBN 9965-784-38-

ПРЕДИСЛОВИЕ

Нет необходимости аргументировать то, что персонификация власти является воплощением тоталитарного режима и служит передаче идеологии и оправданием репрессий против врагов системы. Одной из отличительных черт коммунистического учения была теория о власти народа как идеального образца, бывшего аспектом легитимности власти. Вопрос о жизненной ситуации обычного человека в тоталитарной теории едва ли стоял, хотя деклараций было предостаточно, а вопрос о действительной легитимности тоталитарной системы в качестве воли народа был таким образом ретуширован.

Контролируемая власть и подавляемое страдание О роли в тоталитарной теории аспекта действенности системы было написано и исследовано немало, но едва ли достаточно, когда речь заходит о судьбе отдельных людей, исковерканных и сломанных сталинской системой, например, в Казахстане в 20-40-е годы, чему было посвящено исследование при поддержке Фонда Фридриха Эберта и настоящая книга, написанная д-ром Мамбетом Койгельдыевым по результатам работы с архивами.

В средних и нижайших слоях, да и высших слоях народа, скованных партийно-административным аппаратом и Иосифом Сталиным как центральной инстанцией управления, был использован авторитет сильно выстроенной организационной структуры. Сталин руководитель Советского Союза с 1927 года, насильственно принудил народы к коллективному сельскому хозяйству, плановой индустриализации и экономике и действенной перестановке и перемещению, через которую прошли с сомнениями и терзаниями миллионы жертв голода как массового бедствия, в т.ч и в Казахстане.

Вопрос о действительном и действенном контроле массами людей. Во времена тоталитаризма контролируемых масс и контролируемых в будущем, исследователи спрашивали себя скорее о том, насколько этот контроль действительно возможен. Могла ли тоталитарная идеология независимо распространяться в партийной сети, СМИ и среди репрессированных, когда почти каждый отдельный индивидуум такого огромного народа был манипулируем одним человеком с собственными представлениями и убеждениями? И могли ли контроль и подавление быть осуществлены лишь одним человеком?

Между тем второй вопрос историки и исследователи могли отрицать: внутри партии, внутри властных административных структур были не только путаница, но не доставало профессионализма и организаторской работы; преследование встречных интересов через различные группы позволило даже доказать это. Через одну из центральных властей в далёком от Москвы Казахстане было не позволительно говорить, как показывает автор Мамбет Койгельдыев.

Террор ради сомнительного мира Была ли диктатура Сталина лишь неустойчивоустойчивым творением из хаоса, чрезмерно усердствовавшего и одержимого властью попутчика? Уже события захвата власти, делали всякого вразумительным и могли объяснить, какой риск сопротивления против владычества системы присутствует. На протяжении долгих лет верного попутчика или даже высочайшего партийного работника могли преследовать, депортировать, или убить или заменить молодыми сотрудниками. Казахи, как и русские, и миллионы рядовых членов партии, и беспартийные встречали обреченно свою собственную участь, потому что любая попытка сопротивления, как свидетельствует исследование нескольких судеб Мамбетом Койгельдыевым, подавлялась.

Пропаганда классовой борьбы усиливалась перед «опасностью для мира и внутриполитической обстановки».

Какая бы власть в абсолютном ее смысле не располагала бы аппаратом подавления, и не вершила бы судьбы только посредством репрессий в ее явных проявлениях, но и семей оказавшихся под его прессом. Так было, с женой Михаила Калинина, которую депортировали, кажется, в АЛЖИР (Акмолинский лагерь жен изменников родины), так было с женами и семьями интеллегентных образованных и обычных малограмотных казахов или украинцев, грузин и чеченцев, понтийских греков и поляков, латышей и литовцев, турок-месхетов и крымских татар.

Не всё, что случалось находилось под персональным контролем Сталина, но за всё, что случилось несёт ответственность человек, сосредоточивший власть в своих руках и выстроивший режим подавления и террора. Поворотный момент все-таки был недооценен: то, чем Сталин располагал, имело место быть бескомпромиссным и незаконным.

Тактика Сталина - это молодая команда в политбюро, которой позволялось выбирать решающие инструменты в захвате власти.

Настоящая публикация – лишь несколько страниц, лишь несколько шагов к архивным материалам для нынешнего и будущих поколений в осмыслении казахстанской истории 20-40-х годов невероятного по насыщенности событиями ХХ столетия, динамичного, драматичного и в значительной мере трагичного.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Наше прошлое в значительной степени определяет особенности сегодняшнего менталитета. В этом смысле в истории казахского народа XX век был полон противоречивых тенденций. Если сегодня искать ответ на вопрос, кто мы с позиции социального капитала, социальных характеристик общества, ценностей, присущих нам, XX век и в особенности его первая половина сыграли определяющую роль. В первой половине века оказались спресованными во времени и пережиты в течение жизни одного поколения людей события огромной значимости, имевшие переломный характер не только для отдельных личностей, но и для нации в целом. Думаю, если бы в начале 50-х годов XX века исследователи провели сравнительный анализ казахского общества с обществом начала XX века, то не только они изумились бы степени трансформации и степени культурного разрыва.

Многие страницы истории Казахстана первой половины XX века еще не известны широкой общественности. Не раскрыты не только факты, но и их воздействие на общественное сознание. Многие события вырваны из контекста и приводятся без анализа их влияния на развитие общества, на формирование или наоборот на размывание отдельных ценностей. К сожалению, это время не нашло своего достаточного отражения в исторической науке, в литературе, в искусстве не только в советское время, когда писать правду о том периоде жизни было уголовно-преследуемым деянием, но и в наше время, после обретения независимости Казахстана. Возможно причина в том, что многие историки, литераторы не смогли рассматривать деяния Советской власти в отрыве от профессиональной деятельности предыдущих поколений людей.

Некоторым до сих пор кажется, что правда о голоде, репрессиях и иных мерах, направленных на физическое истребление и на манкуртизацию казахского народа, вычищение его исторической памяти, являются осуждением всего поколения, жившего в тот период в Казахстане. Хотя очевидно, что это не так.

Свидетельством фрагментарности общественного сознания является то, что у нас уже в эпоху независимости отмечалось 70-летие Верховного суда либо органов прокуратуры. Не всем, видимо, понятно, что одно дело отмечать 80-летие школы, больницы, института и другое дело – 80-летие Советского суда, приговорившего в свое время Алихана Бокейханова, Ахмета Байтурсынова, Миржакыпа Дулатова и других выдающихся сыновей и дочерей казахского народа к расстрелу только за то, что они были мыслителями, лишь за то, что они были носителями альтернативной мысли, за то, что они хотели процветания своему народу.

В этом же ряду те некоторые государственные чиновники либо общественные деятели, кто радеет за возрождение казахского языка и культуры, одновременно ностальгирует по советскому периоду жизни и по таким атрибутам коммунистической идеологии, как комсомол, празднуя его юбилей. Они не могут отличить историю персональной жизни и деятельности комсомольцев от миссии политической организации молодежи. Несомненно, для того чтобы глубже понять процессы, происходящие сегодня, нам важно взглянуть на период жизни нашего народа, прошедшего сквозь политические, культурные, идеологические жернова, когда у казахского народа пытались отнять историческую память и оборвать связь поколений.

Фонд «Зерде» и до этого обращался в разных формах к данному периоду нашей жизни. В частности, мы вернули в страну оригиналы издававшегося в 20 – 30-е годы в Германии и Франции Мустафой Шокаем журнала «Яш Туркистан», и по нашему заказу была написана история политических учений Казахстана. В 2007 году возникла идея раскрытия комплексного характера репрессий, в том числе его культурного аспекта. Это связано с тем, что я с удивлением обнаружил отсутствие в учебниках истории Казахстана, написанных уже в период независимости, даже упоминания того факта, что в течение 11 лет власть дважды меняла казахский алфавит. Еще больше я убедился в необходимости раскрытия этой темы, когда читал письмо Бейимбета Майлина Ильясу Жансугурову после первого изменения алфавита. Он пишет: «Рука не успевает за мыслями, и кто это придумал, я вскипаю внутри себя».

Мой отец, знавший арабский, фарси, шагатайский языки рассказывал, что после того как изменили алфавит, начали преследовать людей, у которых в домах обнаруживались тексты, написанные на арабском алфавите. И наша семья, по его словам, была вынуждена закопать четыре сундука книг в степи, оставив только самое необходимое. А сколько тысяч сундуков было закопано по всей стране?

Одновременно с борьбой против арабского алфавита в стране массово начались репрессии в целом против просвещенных людей. И в их числе была не только европейски образованная интеллигенция, но в подавляющем большинстве своем духовные лидеры, ишаны, муллы, которые обучали в медресе и в школах грамоте детей и которые преподавали не только Коран, Шариат, но и учили детей алгебре, географии и основам наук. В настоящей книге приводятся факты из дела ишанов, которые наглядно свидетельствуют, какое значение Советская власть придавала борьбе с носителями национальной культуры, с образованными людьми, понимая, что, уничтожив их, они получат возможность манипулировать общественным сознанием без сопротивления. В целом была предпринята попытка уничтожить всякую мысль, любую попытку осмысления судьбы своей страны и нации.