«Дашенька Рассказы и сказки Новой цивилизации для детей и взрослых Псков Издательство 2008 ББК 111 М 42 Авторские права. Бородай А.В. М 42 Дашенька. Рассказы и сказки ...»

Она вышла из туалета. «Может, он уже в классе, – подумала Клавка, – наверное, по черной лестнице поднялся». Клавка побежала назад. Когда она зашла в класс – Шипкина там не было. В классе отсутствовал не только Шипкин, там не было и его вещей.

– Так, так, – сказала Клавка, уперев руки в бока, – поиграть со мной вздумал. Ну, ладно, посмотрим кто кого.

Она собрала вещи и отправилась домой.

На следующий день после уроков она решительным шагом направилась к классу, где учился Шипкин. Заглянув в класс, Клавка увидела, что за столом сидит учительница, а вокруг нее пять учеников. Шипкина среди них не было.

– Здравствуйте, – поздоровалась Клавка.

– Здравствуй, – ответила учительница.

– А где Сережа Шипкин? – спросила Клавка.

– Я их сегодня пораньше отпустила, – ответила учительница, – он уже, наверное, домой убежал.

– А вы адрес его не подскажете? – спросила Клавка.

Учительница полистала журнал и назвала адрес Шипкина. Клава записала его на листочке и вышла из класса.

Доехав на автобусе до нужной улицы, Клавка вышла и стала разыскивать дом Шипкина. Она шла по тротуару, разглядывая номера. Наконец она увидела нужный дом.

Он был трехэтажный, довоенной постройки. Толстые кирпичные стены были покрыты облупившейся штукатуркой. На первом этаже расположилась маленькая уютная пирожковая.

Войдя в подъезд, Клавка поднялась на третий этаж. На большой, давно неметеной лестничной площадке стояла старая детская коляска. У кого-то в глубине квартиры оглушительно ревела музыка. Клавка нашла нужный номер квартиры и позвонила в дверь.

Ей никто не ответил. Выждав из вежливости несколько секунд, Клавка снова нажала кнопку звонка. Никакой реакции. Клавка разозлилась и стала трезвонить не переставая.

Наконец она услышала шаги и отпустила кнопку. Дверь открылась. На пороге стоял удивленный Шипкин.

– Привет, – сказал он растерянно.

Не удостоив Сережу ответом, Клавка отодвинула его в сторону и вошла в квартиру.

Скинув с себя шубу, она отдала ее Шипкину.

– Повесь, – напуская на себя деловой вид, сказала она, – и говори, куда идти.

Шипкин топтался в прихожей, не зная, что предложить.

– Может, на кухню, Клавочка? – наконец решил он.

– Ну, на кухню, так на кухню, – усмехнулась она.

Кухня была довольно большой. Клавка осмотрелась. На грязной электрической плите стояли немытые кастрюли и сковородки. Обеденный стол был заставлен тарелками и стаканами. Между ними валялась грязная тряпка. Клавка брезгливо поморщилась.

– И куда тут можно присесть?

Шипкин заметался по кухне. Он собрал грязную посуду и быстро сложил ее в раковину, мокрой тряпкой смахнул со стола крошки. Потом схватил стул и пододвинул его Клаве.

Музыка гремела нестерпимо. Клавка едва слышала свой голос.

– Ты не мог бы сделать музыку потише? – спросила она.

– Это у сестры. Она, наверное, не согласится, – ответил Шипкин.

– А кто из родителей дома есть? – спросила Клавка.

– Никого, – тихо ответил Сережа.

– А ну дай я с ней поговорю, – потребовала Клавка.

Она встала и пошла разыскивать сестру. Квартира, в которой жил Сережа, была двухкомнатная. Длинный коридор был завален разным старьем. Возле стены стоял большой шкаф. На нем кучей были свалены бумажные коробки. Напротив него стоял диван с полинявшей обивкой. Протиснувшись между диваном и шкафом, Клавка постучала в дверь, из-за которой доносилась музыка. Никакой реакции не последовало.

Тогда она толкнула дверь и вошла в комнату.

В небольшой комнате царил ужасный беспорядок, и было жутко накурено. На незаправленной кровати лежала девица, лет двадцати, с сигаретой в зубах. На тумбочке стоял здоровенный магнитофон с колонками исполинского размера. Вот из них-то и несся весь этот ужасный шум, который с большой натяжкой можно было назвать музыкой.

– Здравствуйте, – прокричала Клавка.

Ответа не последовало. Девица лежала с закрытыми глазами и во всю мощь своих легких подпевала магнитофону. Клавка подошла ближе и потрогала девицу за плечо. Та открыла глаза и удивленно уставилась на Клавку. Она что-то сказала, но из-за музыки слов было не разобрать. Тогда девица потянулась к магнитофону и одним движением выключила звук.

– Ты кто? – услышала Клавка.

Тишина, наступившая после этого ужасного грохота, была оглушительной. Клавка даже не сразу сообразила, о чем ее спрашивают.

– Меня Сережиным шефом назначили, – наконец ответила она. – Я заниматься пришла. Могу я вас попросить сделать музыку потише.

– Попросить можешь, – усмехнулась девица. – Проси.

Клавка удивленно уставилась на собеседницу. Она только тут заметила, что девица была изрядно выпивши.

– Ладно, – решительно сказала девица, – если просить не хочешь, давай водочки хлопнем.

– Я водку не пью, – твердо ответила Клавка.

– А что ты с ней делаешь, – удивленно спросила та, – на куски ее рубишь, что ли?

– Я вообще спиртного не употребляю, – устало ответила Клавка.

– А-а, – понимающе протянула девица, – язва?

Клавка совсем растерялась. Она хотела ответить, что никакой язвы у нее нет, но тут девица задала следующий вопрос:

– Так чем ты, говоришь, с Серегой заниматься пришла? У вас что ли любовь?

– Какая к черту любовь, – вспыхнула Клавка. – Я уроки делать пришла.

– Любовь – это хорошо, – не слушая Клавку, продолжила девица. – Ты его береги. А то ведь знаешь, какие они, мужики-то. Раз и все.

Чего все Клавка так и не поняла, потому что в этот момент в комнату вошел Шипкин и вывел ее в коридор.

– Ты, Клавочка, на Ирку не сердись, – попросил Шипкин. – Репрессия у нее. Вот она и пьет.

– Депрессия, наверно, – автоматически поправила Клавка, – ладно, пошли заниматься.

Они снова пришли на кухню. Шипкин достал свои тетради и учебники.

– Ты, Клава, извини, что я от тебя сбежал. Просто сегодня с Сашкой посидеть некому. Скоро баба Тоня придет. Она меня подменит.

– Ладно, – сказала Клавка.

Она не знала, кто такой Сашка, да и, честно говоря, ее не очень-то это интересовало.

Клавка взяла дневник Шипкина и попыталась определить, что ему задано. Однако, порывшись немного в его записях, она безнадежно протянула дневник Сереже.

Шипкин быстро глянул на свои каракули и начал листать учебник. Он открыл тетрадку, собираясь записывать упражнение, но тут раздался топот детских ножек.

Через мгновение на кухню вбежал маленький мальчик. На вид ему было годика три.

Он посмотрел на Клавку, потом подошел к Сереже и доверчиво прижался щекой к его боку.

– Пливет, – сказал он, обращаясь к Клавке.

– Привет, – ответила та, разглядывая ребенка. – Наверно, это и есть Сашка, – догадалась она.

На парнишке, кроме давно не стираной рубашки, ничего не было. Он стоял босыми ногами прямо на полу и улыбался во весь рот.

– Есть хочешь? – спросил Шипкин.

– Не-а, – ответил Сашка, – я конфету съел.

То, что он съел конфету, было видно по его перепачканным рукам и лицу.

– Твои папа и мама на работе? – спросила Клавка.

Шипкин в ответ как-то неопределенно мотнул головой.

– Наса мама в тюльме, – неожиданно сказал Сашка.

– Как в тюрьме? – опешила Клавка.

– Ну, понимаешь, Клавочка, – как бы оправдываясь, проговорил Шипкин, – так получилось.

Он хотел еще что-то добавить, но тут пришедшая в себя Клавка закрыла эту тему.

– Ладно, – сказала она, – пиши давай.

Сережа склонился над тетрадкой и стал записывать упражнение. Он успел написать только половину, как вдруг неожиданно снова загрохотала музыка. Видно, Ирку снова скрутил очередной приступ депрессии.

– Ну, надо же! – воскликнула Клавка.

Она снова было собралась зайти в Иркину комнату, но тут хлопнула входная дверь, и через минуту в кухню вошла пожилая женщина. Увидев ее, Сашка со всех ног бросился ей навстречу.

– Баба Тоня присла, – залепетал он.

Женщина подхватила ребенка на руки и прижала к себе.

– Я так понимаю, что теперь здесь есть, кому посидеть с ребенком? – спросила Клавка, обращаясь к Шипкину, и, когда тот утвердительно кивнул головой, скомандовала:

– Тогда собирайся и пошли ко мне.

– Может, в следующий раз, Клавочка, – попытался отговориться Шипкин. – У меня сегодня срочное дело.

– Самое срочное дело – это твоя учеба! – отрезала Клавка. – Я жду.

Сережа положил учебники и тетради в портфель, оделся и вслед за Клавкой вышел на улицу.

До Клавкиного дома они добрались быстро. Поднялись на четвертый этаж, и Клавка своим ключом открыла дверь. Семья Клавы жила в большом пятиэтажном доме, сталинской постройки. Лет пять назад ее мама сделала удачный обмен, и они переехали в просторную квартиру с высокими потолками.

Внутри царила идеальная чистота. Обстановку можно было даже назвать роскошной, особенно после Шипкинского жилища. Дорогие обои, паркетный пол, большая напольная ваза – говорили о том, что здесь живут состоятельные люди.

Сережа разделся и застенчиво топтался в прихожей.

– Пошли! – скомандовала Клавка.

Она привела его в большую комнату и усадила за стол.

– Заниматься будем здесь! – объявила она.

Сережа достал из портфеля учебники и тетради. Разложив их на столе, он открыл тетрадь и начал дописывать незаконченное упражнение. Клавка пошла в свою комнату, переодеваться. Из кухни доносились приятные запахи и звон посуды. Клавка вернулась и присела на стул рядом с Сережей.

Через несколько минут в комнату заглянула бабушка.

– Это что ж это вы за работу принялись даже не пообедав? – всплеснула она руками.

– А ну, Клавочка, давай кормить гостя.

Клавке и самой хотелось чего-нибудь поесть, поэтому она отложила учебники и отправила Сережу мыть руки.

Через несколько минут стол в гостиной был накрыт. Бабушка налила Сереже горячих щей и дала здоровенную ложку.

– Клавочка, я сметану забыла, – спохватилась бабушка, – сходи, пожалуйста.

Клавка вышла из-за стола и пошлепала за сметаной. Когда она вернулась назад, Сережа уже уплетал щи. Он торопливо черпал их из тарелки, обжигаясь и смачно прихлебывая. Клавка почему-то обратила внимание на то, какой он худой.

Сережа сидел за столом сгорбившись, пряча ноги под стул. Брюки были ему коротковаты, и в сидячем положении штанины задрались высоко вверх. Из-под них торчали носки разного цвета. На одном из них была дырка, из которой сиротливо выглядывал палец. Почему-то этот вид неожиданно вызвал в Клавке острое чувство жалости. Она вдруг вспомнила неухоженную Шипкинскую квартиру, чумазого Сашку.

Клавка встряхнулась, стараясь избавиться от этого незнакомого ей доселе чувства. Она вошла в комнату и поставила банку со сметаной на стол.

Когда обед был закончен, Сережа откинулся на спинку стула и блаженно закрыл глаза.

– Вот бы каждый день так! – мечтательно проговорил он.

– Ты бы лучше так учился, как ешь, – нарочито сердито проговорила Клавка. – Учебники доставай!