«Образование и просвещение в губернской Казани Выпуск 4 Казань – 2012 УДК 37(470.41)(091) ББК 74.03(2) О-23 Редколлегия: И.К. Загидуллин (сост.), Л.Ф. Байбулатова (отв. ...»

училищах. Время обучения в обоих классах было не менее трех лет, смотря по успеваемости учеников9.

В 1883 г. в школе открывается третий, а в 1901 г. четвертый класс с объемом преподавания не ниже второклассной церковноПисьма Н.И. Ильминского к графу Дмитрию Андреевичу Толстому, обер-прокурору Святейшего Синода, 31 марта 1866 года // Казанская центральная крещено-татарская школа. – Казань, 1887 – С.176–180.

РГИА. Ф.733. Оп.173. Д.101. Л.5.

РГИА. Ф.733. Оп.170. Д.1046. Л.2.

приходской учительской школы. В школе было введено изучение русской истории, естествознания, физики и рисования, расширено преподавание русского и церковнославянского языков10.

Окончательное структурирование организации этого учебного заведения происходит в 1908 г. когда при ней открывается образцовое начальное училище для педагогической практики ее воспитанников.

С самого своего основания КЦКТШ задумывалась как учебное заведение для подготовки учителей начальных миссионерских школ для крещеных татар. Уже в 1865–1866 уч. гг. ее первыми выпускниками открываются школы – женская в дер. Никофорово, смешанные в дер. Арняш (Мамадышский уезд) и с. Апазово (Казанский уезд). Эти первые школы напрямую подчинялись КЦКТШ, и были, по словам П. Знаменского ее «маленькими колониями»11. С организацией в 1867 г. в Казани миссионерского Братства св. Гурия, а с 1870 г. поволжских комитетов ПМО поставивших своей основной целью развитие начального конфессионального образования среди нерусских народов Среднего Поволжья КЦКТШ становится кузницей кадров для их школ. Руководство КЦКТШ, наряду с советами этих миссионерских организаций, участвовало в контроле за постановкой образовательной и христианско-просветительской деятельности в них. Всего со времени своего основания до 1914 г. в школе получило образование 4449 учеников и 1887 учениц, из которых 636 окончили ее со званием учителя и 260 учительниц сельских начальных школ12.

С 1867 г. на базе КЦКТШ начали проводиться ежегодные педагогические курсы учителей крещено-татарских школ, на которые съезжались ее бывшие воспитанники. Особое внимание здесь уделялось знакомству учителей с новыми методами обучеОтчет Казанской центральной крещено-татарской школы за 1903– учебный год. – Казань, 1904. – С.1–2.

Знаменский П.В. На память о Н.И. Ильминском. К двадцатипятилетию братства святителя Гурия. – Казань: Тип. Ильяшенко, 1892. – С.196.

Ильминский Н.И. О системе просвещения инородцев и о Казанской центральной крещено-татарской школе (к пятидесятилетию системы и школы, а также необходимые справки к указу №8608 о просвещении инородцев). – Казань, 1913. – С.93.

ния, изучению русского языка и «миссионерских наук»13. С 1890-х гг. на эти курсы начинают съезжаться учителя начальных национальных школ со всего Волго-Уральского региона. В частности, в 1895 г. из 78 чел., участвовавших на курсах, 58 были учителями школ из Казанской, 9 – Симбирской, 7 – Вятской, 1 – Пермской, 1 – Саратовской, 2 – Уфимской губ. Среди них 26 были крещеными татарами, 25 – чувашами, 12 – марийцами, 8 – удмуртами, 6 – русскими и 1 – мордвином14.

Развиваясь и расширяя свою деятельность, КЦКТШ становится настоящим просветительским и религиозным и культурным центром кряшен. Во многом благодаря усилиям учителей и учеников школы была проведена масштабная работа по переводу Евангелия и других христианских религиозных и богослужебных книг на татарский язык, в свою очередь ставших прототипом и основой для переводов на другие языки коренных народов Среднего Поволжья15. Как отмечал Н.И. Ильминский, сотрудники и воспитанники казанской школы, как природные носители языка, оказывали существенную помощь миссионерам-переводчикам, фактически являлись полноценными сотрудниками «Переводческой комиссии ПМО при Братстве св. Гурия», осуществляли корректуру новых изданий, во время своих поездок по крещенотатарским селениям проводили их апробацию, распространяли переводы среди местных жителей и пр. В связи с этим количество переведенных православными миссионерами изданий на татарский язык (наряду с чувашскими переводами) было значительно больше, чем на языках других коренных народов края, у которых вплоть до 1880-х гг. не было таких религиозно-образовательных центров как КЦКТШ и Симбирская чувашская учительская школа. Всего, по неполным данным, к 1914 г. на базе КЦКТШ был осуществлен перевод на татарский язык и издание Отчет о деятельности Братства святителя Гурия за семнадцатый учебный год. С 4 октября 1883 года по 4 октября 1884 года. – Казань, 1884. – С.11.

Горохов В.М. Указ. соч. – С.110.

Ильминский Н.И. О применении русского алфавита к инородческим языкам // Николай Иванович Ильминский. Сборник статей по поводу 25летия со дня кончины его (27 дек. 1891 г.) – Казань: Центральная тип., 1916. – С.134.

77 книг преимущественно религиозно-нравственного содержания общим тиражом 565139 экз.

Являвшееся детищем Н.И. Ильминского, это учебное заведение сыграло важную роль в культурном развитии татар-кряшен, в усилении у них православной религиозной идентичности, их консолидации и формировании кряшенской интеллигенции, фактически полностью состоявшей из ее воспитанников. Большую роль сыграла крещено-татарская школа и в развитии системы национального образования других нерусских народов. Во многом благодаря ее возникновению и развитию, система Ильминского, ставшая основой национальной и культурной мобилизации нерусских народов края, получила широкое распространение в образовательной и просветительской сфере среди народов Среднего Поволжья.

Петр Дмитриевич Шестаков как историк местного края Во второй половине XІX века историческая наука в России выходит на передовые рубежи. Причинами этого явления становятся благоприятные изменения в жизни страны, которые приходят вместе с отменой крепостного права. Все это разбудило инициативу людей и способствовало их научному поиску.

К этому времени относятся научные труды П.Д. Шестакова, который 5 февраля 1865 г. был назначен попечителем Казанского учебного округа1. Хотя серьёзно заниматься историческими исследованиями Шестаков начал уже в Твери в 1847–1849 гг., когда был переведен в мужскую гимназию учителем греческого языка2.

Способность молодого учителя к систематизированному, историческому изложению материала поддерживал и развивал на этом этапе директор гимназии Н.М. Коншин. В дальнейшем их сотрудничество продолжилось и в Москве. В Твери Шестаков занимается изданием «Домостроя» Сильвестра, а также делает описание рукописи «Послание митрополита Фотия к войску в Свияжск».

Современник и друг попечителя Н.А. Фирсов разделил его сочинения по трем направлениям: 1) педагогические труды;

2) труды по классической литературе; 3) исследования по русской истории. Вот что писал по этому поводу сам Н.А. Фирсов: «Эти труды, которые не могу все-таки не высказать о них общего суждения, написаны с полнейшей добросовестностью и свидетельствуют о замечательной эрудиции и педагогической опытности»3.

Смоленский период в жизни П.Д. Шестакова отмечен рядом новых изысканий. Речь идет, прежде всего, об «Исторической записке о Смоленской гимназии за 50 лет её существования».

Шмелева Л.М. Семья казанских ученых Шестаковых и развитие антиковедения и византиноведения в России. – Казань, 2010. – С.16–17.

Русский биографический словарь. – СПб., 1911. – С.239.

Фирсов Н.А. Памяти П.Д. Шестакова. Мысли его об общественном воспитании в России вообще и о просвещении инородческого населения Северо-восточной России в частности. – Казань, 1891. – С.6.

Это была типичная работа из ряда тех, что писали коллеги Петра Дмитриевича в системе народного образования. Однако основной интерес П.Д. Шестаков проявляет к этнографии и лингвистике – тема, которая получит в его трудах дальнейшее развитие в Казани. В «Смоленских губернских ведомостях» Шестаков публикует ряд статей по истории и этнографии Смоленской губернии. Кроме того, для выпуска «Памятной книжки Смоленской губернии 1857 года» он пишет целый раздел: «География Смоленской губернии»4.

В Казани помимо историко-этнографической тематики П.Д. Шестаков интересуется историей Русской православной церкви. Расширение сферы его научных интересов связано с открытием 4 октября 1867 г. в Казани «Братства святителя Гурия»5.

Одной из задач, которую поставило перед собой это общество, стало исследование вопросов образования нерусских народов России. Своим председателем братство избирает П.Д. Шестакова.

Статьи П.Д. Шестакова выходят и в официальном ежемесячном издании – «Журнале Министерства народного просвещения». Здесь опубликованы следующие работы попечителя Казанского учебного округа: «О просветителях лопарей архимандрите Феодорите и св. Трифоне Печенгском» (1868); «О распространении христианства у калмыков» (1869); «Чтение древнейшей зырянской надписи единственного сохранившегося памятника времени св. Стефана Великопермского» (1871) и др. Этнографическая специфика учебного округа, в котором попечительствовал П.Д. Шестаков, представлял для него предмет не только отвлечённо-научного интереса, но и являлся предметом его размышлений в контексте задач улучшения всей системы народного образования многонациональной России. В результате этого направления в деятельности П.Д. Шестакова и появились вышеупомянутые работы, которые тесно были связаны с вопросами истории, археологии и этнографии северо-восточного края России.

Шестаков П.Д. География Смоленской губернии. – Смоленск, 1857.

Пинегин М. Казань в ее прошлом и настоящем: Очерки по истории, достопримечательностям и современному положению города с приложением кратких адресных сведений. – СПб., 1890. – С.518.

Русский биографический словарь. – СПб., 1911. – С.240.

Крупным событием в научной жизни России стал IV археологический съезд, местом проведения которого в 1877 г. была избрана Казань. Еще до этих событий Московское Археологическое общество на своем заседании 26 апреля 1877 г. избирает П.Д. Шестакова действительным членом. Извещая его об этом знаменательном событии, общество выражало надежду на готовность Шестакова внести вклад в разработку проблем отечественной археологии7.

Работа по подготовке Археологического съезда в Казани началась уже в 1876 г. Изначально был создан Предварительный комитет под председательством графа А.С. Уварова8. Однако на заседаниях комитета рассматривали лишь организационные вопросы. И в скором времени выяснилось, что «в виду необходимости сосредоточения своей главной деятельности в Казани» комитет единогласно избрал Шестакова своим председателем в Казани и вместе с тем и почетным членом съезда9. Секретарем предварительного комитета в Казани стал профессор Казанского университета Д.А. Корсаков, в то же время к участию в обсуждении организации съезда и подготовки его программы привлекались и преподаватели Казанского университета, Казанской духовной академии, гимназий и училищ, представители городского управления, мусульманское духовенство и татарские просветители10.

Археологический съезд проходил с 31 июля по 18 августа 1877 г. Открывая его заседания П.Д. Шестаков высказал идею о необходимости изучать местные древности и историю Поволжья, о сохранении памятников старины и архивов, о развитии археологической науки и о ее задачах11.

На съезде П.Д. Шестаков был председателем секции исторической географии и этнографии. Однако его роль в этой сфере научной деятельности не ограничивалась только административно-организационными функциями. Он представил коллегам свои историко-этнографические изыскания: «Напоминание о древнем Дневник П.Д. Шестакова // ОРРК НБЛ КГУ. Ед.хр.7620 / 4. Л.670.

Шмелева Л.М. Указ. соч. – С.20.

Дневник П.Д. Шестакова. – Л.574.

Архивные материалы Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете // ОРРК НБЛ КГУ. Ед.хр. 9261. Лл.18–22.

Труды ІV Археологического съезда. – Т.1. – Казань, 1877. – С.26–28.