«МИФОЛОГИЗАЦИЯ ИРРИГАЦИОННОГО СТРОИТЕЛЬСТВА В СРЕДНЕЙ АЗИИ В ПОСТСОВЕТСКИХ ШКОЛЬНЫХ УЧЕБНИКАХ И СОВРЕМЕННЫЕ КОНФЛИКТЫ В РЕГИОНЕ ИЗ-ЗА ВОДЫ По постсоветским школьным ...»

Валерий ГЕРМАНОВ

МИФОЛОГИЗАЦИЯ ИРРИГАЦИОННОГО СТРОИТЕЛЬСТВА В

СРЕДНЕЙ АЗИИ В ПОСТСОВЕТСКИХ ШКОЛЬНЫХ УЧЕБНИКАХ И

СОВРЕМЕННЫЕ КОНФЛИКТЫ В РЕГИОНЕ ИЗ-ЗА ВОДЫ

По постсоветским школьным учебникам государств Средней Азии посвящённым

отечественной истории, родной литературе, экологии подобно призракам или аквамиражам бродят мифы, имеющие глубокие исторические корни, связанные с прошлым и настоящим орошения и ирригационного строительства в регионе. Мифы разжигают конфликты, а конфликты в свою очередь порождают новые мифы. И процесс представляется не имеет конца.

Хотелось бы, в какой то степени выделить и проследить три главных мифа, которые находят свои, порой весьма отдалённые, а иногда и довольно внятные отголоски на страницах школьных учебниках и пособий.

Миф I. Теория усыхания Средней Азии. У истоков мифа три известных учёных.

Академики Василий Радлов, Николай Веселовский и германский астроном и историк из Мюнхена Франц фон Шварц. Он гласит, что Средняя Азия обречена на усыхание. Франц фон Шварц писал в начале ХХ века: «… быстрое уменьшение Аральского моря; киргизы и туркмены объясняют тем, что Аральское море имеет подземный сток в Каспийское море;

высыхают и другие озёра; следы высыхания заметны также в Балхашском озере. Второй причиной является уменьшение ледников … В связи с этим у меня всегда вызывало чувство сострадания, когда русские политики и учёные с горячностью говорят о блестящем будущем края; мол, теперешнее опустошение - результат постоянных войн и политического неустройства… Не войны привели к опустошению, а, наоборот, сами войны были вызваны опустошениями из-за природных условий: прогрессировавшее высыхание...сокращало культурную площадь и жителям (туземным) всё труднее стало прокормиться. Тогда они, в поисках выхода кинулись огромной массой на Запад, в Европу, Переднюю Азию, Индию;

это и было переселение народов...»1.

И далее Ф. фон Шварц отмечает: «Русские с гордостью указывают на попытки освоения новых земель в Ташкенте, Самарканде, Семиречье и других, где возникли зажиточные колонии. Но они забывают, что …если в одном месте была орошена и освоена пустовавшая земля, то.....необходимая вода была отнята у других оазисов.... В Туркестане каждая пядь годной к обработке земли и каждая капля воды использованы.... и освоение целины имеет своим неизбежным последствием запустение другой плодородной земли… Туркестан в экономическом отношении будущности не имеет и неотвратимо обречён на гибель»2.

Впрочем, у этой концепии были и очень влиятельные оппоненты, среди которых академик В.В. Бартольд.

Миф II. О том, что все беды из-за воды в Средней Азии из-за того, что реки Средней Азии поменяли в результате тектонических или иных причин направления своих русел. Туркмены приписывали это явление плотинам, воздвигнутым хивинскими ханами для удержания воды от течения на туркменские земли. И стоит только обратить, например, течение Амударьи вновь в сторону Каспийского моря, как все проблемы будут решены. Об этом, прежде всего, мечтали туркмены.

Известно, что ещё к Петру I явился от туркмен посланец Ходжа Нефес и предложил свой вариант поворота реки в Каспийское море. Этот проект являлся сверхзадачей экспедиции Александра Бековича-Черкасского, посланной Петром I.

В конце XIX - начале ХХ века русский исследователь А. Чайковский на основе проведённой им нивелировке Туркестана, исследования древних среднеазиатских речных русел, изучения Библии, сочинений древних авторов Геродота, Страбона и других пришёл к ошеломляющему выводу, что знаменитая библейская река Гихон (Аракс Геродота и Страбона) текла по Средней Азии и впадала в Каспийское море. Река Чу являлась начальным руслом реки Гихон. Далее реку Гихон образовывали реки Амударья, Сырдарья, Зарафшан и она устремлялась в Каспийское море. А. Чайковский выдвигал грандиозный проект восстановления библейской реки Гихон и спуска озера Иссыккуль через неё в Каспийское море.

Миф III. О том, что глобальные планетарные проекты орошения Средней Азии смогут, наконец, снять все проблемы. Первым к авторству такого проекта приблизился первый русский император Пётр Первый. Но в ту пору условия для осуществления подобных проектов не созрели.

После завоевания Россией Хивинского ханства в 1873 году интерес к подобным проектам вспыхнул. Одним из самых выдающихся теоретиков и инициаторов Проекта глобального орошения явился опальный великий князь Николай Константинович Романов, живший в ссылке в Ташкенте. Он первым на практике приступил к обводнению Голодной степи. Этот массив земель включает в себя территории Узбекистана, Казахстана, Таджикистана. Он же снарядил и возглавил Самарскую учёную экспедицию для исследования направления Среднеазиатской железной дороги и изучения бассейна р.

Амударьи, совершившей в 1879 году путешествие по Туркестану.

Впервые на негативные последствия глобальных проектов указал выдающийся туркестанский археолог, этнолог, ирригатор и ботаник Дмитрий Букинич заведовавший с 1918 года ирригационной частью Отдела земельных улучшений Народного комиссариата земледелия РСФСР.

Особенно инженера Букинича характеризует позиция занятая им весной 1918 года по отношению к Управлению ирригационными работами в Туркестане, или как его сокращённо называли – Иртур. С деятельностью Иртура связан имеющий известность декрет Совета народных комиссаров РСФСР от 17 мая 1918 года «Об ассигновании миллионов рублей на оросительные работы в Туркестане и об организации этих работ», подписанный В.И. Лениным. Декрет предусматривал реализацию грандиозного проекта, разработанного под руководством профессора Георгия Ризенкампфа в начале XX века.

По масштабам предполагаемого строительства этот замысел не имел аналогов в мировой практике гидротехнического строительства: объём земляных работ превосходил выполненный при сооружении Панамского канала, предусматривалось строительство пяти городов по двадцать пять тысяч жителей, пяти хлопкоочистительных заводов, четырёх гидроэлектростанций и прочих сооружений. В.И. Ленин, встретившись с Г.К.

Ризенкампфом, обещал ему всемерную поддержку.

Против этого проекта выступил Дмитрий Букинич. Он указал на негативный опыт освоения Голодной степи в эпоху Российской империи, повлекший за собой засоление и заболачивание земель3. Но эшелоны Иртура при самой энергичной поддержке В.И.

Ленина двинулись из центра России в Среднюю Азию. Но, в ноябре 1918 года стало известно о перемене взглядов Ленина на Иртур. Ленин доверительно поделился, что создание Иртура представлялось необходимым в политических целях весной 1918 года.

Необходимо было продемонстрировать готовность большевиков на широкие прогрессивные начинания. Ныне же эти цели потеряли своё значение4. Ленину, мало разбиравшемуся в технической стороне проекта, но завороженному его предполагаемым политическим резонансом, в апреле 1918 года сделал попытку открыть глаза Д.Д. Букинич на состоявшейся личной встрече5. 11 августа 1919 года Иртур был упразднён6.

Так бесславно закончился этот политизированный проект, ставший своего рода туркестанской «панамой».

В первые годы коммунистической диктатуры в Средней Азии утверждалось применение административных методов руководства в водном строительстве. В учебнике для учащихся 10 классов общеобразовательных школ Республики Узбекистан констатировалось, что здесь «… летом 1921 г. ирригационная сеть была военизирована.

Помимо того, что дехкане отрабатывали на ней трудовую повинность, они должны были выплачивать водный налог»7. В 20-е гг. ХХ века, отмечается далее в этом учебнике, было создано межреспубликанский орган – Среднеазиатское управление водного хозяйства (Средазводхоз)8.

Жизнь сельского населения в среднеазиатских хаствах всегда находилась в прямой зависимости от воды. Дефицит воды приводил к потере урожая и закабалению дехканина и его семьи владельцем воды. Дехкане осознавали свою подневольность правилам водопользования. Поэтому были вынуждены энергично участвовать в поддержании ирригационной системы в рабочем состоянии. Это было возможным лишь при объединении труда всех заинтересованных дехкан. Местные условия определяли различные типы водозаборных систем. На реках с крутым уклоном и мощным течением сооружались водозаборы из крупных частей скальных пород. На реках с медленным течением сооружались дамбы из стволов деревьев и веток, которые скреплялись глиной.

На крупных реках воздвигались водозаборы с многими отводными каналами. Иногда воздвигались крупные плотины. Длина Чупанатинской плотины составляла около 3 км, ширина в основании — 4 м, высота — до 1,5 м.

Самым распространенным водозаборным устройством во второй половине XIX в.

оставался чигирь. Он устанавливался на реках и каналах. Чигири поднимали воду на высоту до 4 м и выше. Для подъема воды из глубоких арыков применялись тягловые чигири, где для подъёма воды использовались вьючные животные. До 1917 года только в низовьях Амударьи насчитывалось свыше 60 тыс. чигирей, просуществовавших до 30-х годов XX в., некоторые из них сохранились и доныне.

В итоге многовекового труда здесь было создано сложное водное хозяйство. Оно состояло из водозабора, водозаборных сооружений и каналов. Система оросительной сети разносила воду по огромной площади. Общая длина арыков, которые орошали отдельные районы, достигала десятка тысяч километров. Чирчик, например, питал около 45 каналов.

Самый крупный из них - Захарык имел длину 70, а Бозсу - почти 60 км. В Ферганской долине длина только магистральных арыков достигала более 2 тыс. км, в Самаркандской области длина всех арыков составляла свыше 4 тыс. км, а в Сырдарьинской - 21 тыс. км.

В Ферганской долине были построены крупные каналы - Шахрихансай, Андижансай и Янгиарык, длина каждого из которых составляла 100 км. Значителен для своего времени был и магистральный канал Улугнар, прорытый в 1868 - 1871 гг. В Ташкентской области был прорыт канал Ханарык, обеспечивший устойчивое орошение большой территории. В Бухарском эмирате была воссоздана оросительная система реки Зарафшан и проведены новые арыки на север от нее.

Русский географ князь В. Масальский писал, что «некоторые из каналов огромны, и при виде этих мощных потоков, несущих на многие десятки верст живительную влагу, невольно проникаешься уважением к народу, который при крайне скудных технических познаниях, под палящими лучами туркестанского солнца, ценою неимоверного труда, избороздил всю страну сетью оросительных артерий».

Самой распространенной формой эксплуатации дехкан было строительство и поддержание в рабочем состоянии ирригационных сооружений. К ирригационным работам правители государств привлекали практически всё население. Кишлаки и поселения ежегодно должны были направлять определенное количество людей для строительства новых каналов и очистки арыков. На очистке и ремонте головных каналов каждый дехканский двор должен был отработать ежегодно от 60 до 100 дней. Дехкане выполняли и натуральную повинность: они были обязаны бесплатно поставлять строительный материал для плотин и дамб. В любое время года тысячи нагруженных арб направлялись из кишлаков к месту ирригационных работ, доставляя за десятки километров хворост, камыш, камень. Использование дехкан в качестве рабочей силы на строительстве оросительных каналов носило массовый характер. Для сооружения нового магистрального канала собирали до 40 тыс. человек с «едой и кетменем». Для ремонта вододелителей ежегодно весной окрестные кишлаки выделяли 1,5 тыс. рабочих с транспортом. Кроме того, дехкане облагались различными поборами, связанными с услугами мирабов и откупом от других повинностей9.